Ударился, покатился и… ничего.

Паран оглянулся, уставился на неподвижное тело на мосту. Твари уже подбирались к нему. Ох, боги, эти люди совсем рассудок потеряли.

– Стебар заработал пик! – выкрикнул кто-то на крыше фургона. – У кого есть его фишки?

Другой голос ответил:

– Держи, точно в тютельку… Как там Тирсс?

– Выживет, бедняжка, только красивой уже не будет.

– Зная её… она бы предпочла пик.

– Вот и нет, Эфрас, у неё же родни нет. Какой толк от пика, если нет семьи?

– Смешной ты, Йорад, и сам того не понимаешь.

– Да что я такого сказал-то?

Фургон продолжал дико качаться и подпрыгивать, но уже медленнее, поскольку на дороге стали всё чаще возникать груды мусора. Куски ржавых доспехов, сломанное оружие, груды одежды…

Поглядев вниз, Паран увидел старую доску для игры в «Корытца» – расколотую и погрызенную, словно какая-то тварь пыталась её съесть. Выходит, даже здесь, в призрачном нижнем мире, водятся создания, которым нужна пища. А значит – живые. Значит, они не отсюда родом. Пришлые, как и мы сами. Капитан задумался о всех прочих чужаках в этом мире – тех, что пали в битве с ордой охряных тварей. Как они здесь очутились? Случайно? Или, как и сам Паран, пытались зачем-то пересечь этот треклятый мост?

– Вал!

Призрак, сидевший рядом с возницей, наклонился вперёд:

– Капитан?

– Откуда ты узнал об этом мире?

– Ну, это ведь ты к нам пришёл, верно? Я думал, ты о нём всё знаешь.

– Глупость какая-то. Ты вёл, я шёл за тобой, помнишь?

– Ты хотел попасть туда, куда уходят древние создания, – и вот мы здесь.

– Но где это – здесь?

Пожав плечами, сапёр вновь откинулся на козлах.

Паран решил, что вот это и плохо, когда доверяешься чутью. Откуда оно приходит и чем питается – поди знай.

Проехав около трети лиги по неизменно поднимавшемуся полотну моста, они выбрались на более чистое место, мусор исчез, а мгла, хоть и оставалась такой же густой, немного просветлела, словно невидимое белопламенное солнце поднялось над горизонтом. Если в этом мире вообще был горизонт. Паран знал, что далеко не все Пути играют по одним и тем же правилам.

Возница вдруг разразился проклятьями и резко натянул поводья, упершись ногой в рычаг тормоза. Паран тоже остановился рядом с фургоном.

Впереди темнела цельная, большая груда – завал, окружённый россыпью обломков.

Фургон.

Некоторое время все молчали, затем из раструба на крыше экипажа послышался голос Карполана Демесанда:

– Нисстар, Артара, будьте добры, осмотрите препятствие.

Паран спешился, продолжая сжимать в руках обнажённый меч, и присоединился в пардийкам, которые осторожно двинулись к обломкам второго фургона.

– Это же тоже Тригалльская торговая гильдия, верно? – тихо спросил Паран.

– Тс-с-с.

Они подошли к фургону. Паран остался позади, а пайщицы, обменявшись знаками на языке жестов, начали обходить его с разных сторон с арбалетами наготове. В следующий миг обе скрылись с глаз.

Огромный экипаж лежал на боку, так что крыша оказалась обращена к Парану. Одного из задних колёс не было. Медные листы крыши казались покорёженными, в некоторых местах их просто сорвали, в других на металле красовались порезы и выбоины. На двух ближайших поручнях ещё болтались обрывки кожаных ремней.

Одна из пардиек вдруг возникла сверху, замерла у провала боковой дверцы, затем присела, чтобы заглянуть внутрь фургона. В следующий миг она скрылась внизу. Вторая пайщица вышла с другой стороны экипажа. Паран присмотрелся к ней. Нос сломан, судя по всему, недавно, под глазами ещё видны кровоподтёки. И в этих глазах теперь стоял страх.

Позади появились Карполан Демесанд и Ганат, а за ними медленно шагал Вал.

Паран обернулся и всмотрелся в бледное, невыразительное лицо Высшего мага.

– Вы узнаёте этот фургон, Карполан?

Тот кивнул:

– Госпожа Дарпарет Вайд. Пропала без вести со всеми своими пайщиками два года назад. Ганос Паран, я должен всё обдумать, ибо она превосходила меня в чародейском искусстве. Я глубоко опечален сим открытием, ведь она была мне другом. Опечален – и встревожен.

– Вы помните цель её последнего рейса?

– О, прозорливый вопрос. Обычно… – Торговец помолчал, сложив руки под животом, но продолжил: – Обычно таковые подробности считаются тайной и собственностью Тригалльской торговой гильдии, ибо, как вы сами, несомненно, понимаете, конфиденциальность – одна из тех услуг, за которые нам и платят клиенты, в полной уверенности, что мы ничего и никому не расскажем. Тем не менее, в данном случае я бы выделил два основания для нарушения секретности. Первое: похоже, что если мы продолжим путь, столкнёмся с той же силой, которая погубила Дарпарет. Второе: с этим своим последним заданием она не справилась. И мы, как я полагаю, не желаем повторить её судьбу. Соответственно, здесь и сейчас мы объединим свои дарования, во-первых, чтобы определить, какая сила уничтожила её отряд, а во-вторых, чтобы, насколько возможно, защититься от этого врага.

Вновь показалась вторая пардийка. Увидев Карполана, она остановилась и покачала головой.

– Тела исчезли, – проговорил Паран. – Может, конечно, голодные твари, которых мы повстречали раньше, убрали за собой…

– Не думаю, – проговорила Ганат. – Подозреваю, они слишком боятся того, что ждёт впереди, и не рискуют заходить дальше по мосту. В любом случае: этот фургон разгромило создание куда более крупное и сильное. Если у этого моста есть истинный страж, я полагаю, с ним и столкнулись эти несчастные путники.

Паран нахмурился:

– Ганат. Зачем здесь страж? Такое бывает только в сказках. Как часто кто-то или что-то пытается пересечь этот мост? Нечасто, должно быть, а значит, у этого стража будет полно свободного времени. Почему бы просто не уйти прогуляться? Если только у этого создания есть мозги, такой зарок сведёт его с ума…

– Настолько, чтобы рвать в клочья всё, что только увидит, – проговорил Вал.

– Скорей уж – настолько, что он до смерти хочет, чтобы его за ушком почесали, – парировал Паран. – Бред какой-то. Живым существам нужна еда, нужна компания…

– А что если у стража есть хозяин? – спросила Ганат.

– Это ведь не Обитель, – возразил Паран. – Здесь нет господина, нет хозяина.

Карполан хмыкнул, затем проговорил:

– Вы в этом уверены, Ганос Паран?

– Да. Более или менее. Этот мир погребён, забыт.

– Тогда, быть может, – задумчиво произнёс Карполан, – кому-то следует сообщить об этом стражу: что задание его более не имеет смысла. Иными словами, избавить его от зарока.