– Если только вообще существует такой страж, – не сдавался Паран, – а не, например, здесь произошло случайное столкновение двух сил, которые двигались в одном и том же направлении.

Маленькие глазки тригалльца сузились:

– Вы знаете об этом больше, чем говорите, Ганос Паран.

– Так каково было задание Дарпарет Вайд?

– Ах, вот оно что, нам предстоит обменяться секретами. Хорошо. Насколько я помню, клиент происходил из Даруджистана. Конкретно – из дома Орров. Представляла его женщина, племянница покойного Тюрбана Орра. Госпожа Седара.

– А само задание?

– Похоже, в этом мире обитают многие сущности, силы давно забытые, потерянные во тьме веков. Задание касалось определения и описания этих существ. Поскольку госпожа Седара сопровождала рейс, иных подробностей я не знаю. Вероятней всего, она знала, чтó ищет. Теперь, Ганос Паран, ваш черёд.

Паран нахмурился ещё сильней, подошёл ближе к разбитому фургону. Осмотрел разрывы и выбоины на медных листах крыши.

– Мне всегда было интересно, куда они отправились, – проговорил он, – и в конце концов я понял, куда они пошли. – Капитан обернулся к Карполану Демесанду. – Не думаю, что здесь есть страж. Думаю, что на этом мосту встретились путники, которые двигались в одном и том же направлении. Не повезло Дарпарет и Седаре Орр. Ибо этот фургон разгромили два Пса Тени.

– Вы в этом уверены?

Да. Я их чую. Моих… родичей.

– Нужно будет его отодвинуть к краю моста, наверное.

– Один вопрос, – сказал Карполан Демесанд. – Что произошло с телами?

– Псы частенько тягают и швыряют своих жертв. Едят тоже, но обычно просто с удовольствием убивают – а в тот момент оба были разъярены и взвинчены. Ибо их только что освободили из Драгнипура, меча Аномандра Рейка.

– Невозможно! – взорвался Высший маг.

– Нет, просто чрезвычайно трудно.

– Откуда вам это известно? – требовательно спросил Карполан.

– Я сам их освободил.

– Значит… вы в ответе за это.

Паран обернулся к толстому тригалльцу, взглянул в его суровые, опасные глаза.

– К своему великому сожалению. Видите ли, Псам там было не место. В Драгнипуре. Как и мне. В то время я не знал, куда они убегут, да что там – не знал даже, убегут ли вообще. Казалось, что я отправил их в небытие – в саму Бездну. Как выяснилось, – добавил он, вновь глядя на разбитый фургон, – для этого они и были мне нужны, именно для этого – проторить дорогу. Разумеется, лучше было бы, если б они никого не встретили по пути. Легко забыть, какими они могут быть злобными…

Карполан Демесанд повернулся к своим пайщикам:

– Спускайтесь все! Нужно расчистить дорогу!

– Капитан, – пробормотал Вал, – что-то вы меня пугаете.

Изломанный фургон затрещал, затем соскользнул с края моста и канул во мглу. Все пайщики собрались на краю моста, ждали какого-то звука снизу. Тишина. По приказу Карполана Демесанда они вернулись на свои места.

Похоже, Высший маг был совершенно не настроен поддерживать праздную беседу с Параном, и даже яггутская чародейка косо посмотрела на капитана, прежде чем скрыться внутри экипажа. Ганос вздохнул. Вот так всегда бывает, когда приносишь дурные вести, – если придёт беда, вряд ли к нему потянутся теперь бесчисленные руки помощи. Паран вновь забрался в седло и подобрал поводья.

Они продолжили путь. В какой-то момент фургон покатился вниз – мост оказался длиной не меньше лиги. Трудно было сказать (если только не нашёлся бы желающий спуститься под настил), удерживают ли его какие-то опоры или массивная конструкция просто висит в воздухе над бесконечной мглистой пустотой.

Впереди начала вырисовываться какая-то тень. Подъехав ближе, они увидели огромные врата, установленные в конце моста: толстые у основания боковины опасно накренились, чтобы принять на себя вес громадного архитрава. Камни густо поросли мхом.

Карполан остановил фургон перед воротами и, как и прежде, послал вперёд двух пардиек. Когда обе вернулись – целыми и невредимыми – чтобы сообщить, что дорога впереди свободна, насколько можно разглядеть, экипаж покатился внутрь.

И остановился сразу за воротами, поскольку передние лошади в упряжке вбежали в мутные воды какого-то озера или моря.

Паран подъехал к берегу. Нахмурившись, он посмотрел направо и налево, вглядываясь в линию воды. С козел послышался голос Вала:

– Что-то не так, капитан?

– Да. Озеро – вот что не так.

– Почему?

– Его здесь не должно быть.

– Вы-то откуда знаете?

Спешившись, Паран присел на корточки у воды. Никакого волнения – полный штиль. Он сложил ладонь лодочкой и опустил в прохладную, илистую жидкость. Поднял, принюхался.

– Пахнет гнильцой. Наводнение…

Его слова перекрыл жутковатый вой, который разорвал воздух где-то на берегу.

– Худов дух! – прошипел Вал. – Здоровенные же лёгкие тут работают.

Поднявшись, Паран прищурился, вгляделся во мглу, откуда, как ему показалось, исходил звук. Затем вновь забрался в седло.

– Похоже, я ошибся в том, что здесь нет никакого стража, – проговорил он.

Глухой рокот поднялся от земли у них под ногами. Что-то приближалось.

– Давайте двигаться, – сказал Паран. – Вдоль берега. И быстро!

Его руки ныряли в иной мир. Туда, обратно, туда, снова обратно. То ли что-то забирали, то ли давали – Геборик сам не мог сказать наверняка. А может, просто шевелились, точно язык, который всё время пробует больной зуб, постоянно вызывает болезненное подтверждение тому, что дела обстоят не слишком хорошо. Он протянул руку и коснулся чего-то – импульсивный жест, горький, как благословение, – словно он не мог удержаться и раз за разом повторял его как издевательское подобие касания целителя.

Душам, заключённым в расколотых обломках нефритовых великанов, Геборик мог предложить только ложь. Прикосновение давало им знать о его присутствии, его внимании, и они вспоминали о настоящей жизни, которой некогда жили, но что за дар – подобное знание? Он ничего не обещал, но они всё равно поверили в него, и это было хуже пытки – и для них самих, и для Геборика.

Мёртвый город путники оставили позади два дня назад, но его слепое самодовольство по-прежнему терзало старика, призраки и их бесчувственные, однообразные жизни, отмеряемые вновь и вновь – шаг за шагом. В этом тяжком труде открывались слишком многие истины, а когда дело касалось бессмысленности и тщетности – лишние напоминания Геборику были не нужны.