Это чувство в нём так и жило. Оно не превратилось в гнев, однако оно изъедало его, до такой степени, что он поддался безумию. Уныние так сильно истерзало его, что он прервал свою собственную жизнь. Такова участь всех этих ничтожных существ. Укрепив свою сущность, вы будете способны проникать в разумы людей подобным образом и видеть их души, чтобы замечать: каждый так или иначе подвергнут одному из трёх ничтожных грехов, который будет развит в той или иной форме. И лишь единицы достойны жизни. Только лишь они смогли выстоять против греха. Однако победа над пороками не означает победу над несовершенством. А потому они всё равно завершат своё существование. Для них нет надежды» Заговорила Лукреция: «Если мы пришли сюда, чтобы вершить суд, то как нам с ними поступать? Не заносить над ними своей руки? Или же, наоборот, гораздо милосерднее будет оборвать их никчёмное существование без цели?» — «Это пусть решает каждый сам. После того, как суд над этим миром свершится, здесь образуется некрополис, в котором будут обитать лишь бессмертные. И места живым здесь не будет совсем, ведь каждый уголок этого мира будет дышать тьмой и смертью. Никто не сможет тут жить после этого. С другой стороны, низвергнуть удар на невинного для кого-то может означать осуждение, вынесенное ему, когда как основания для этого нет. Кто как рассудит в своём разуме, пусть так и поступает. Во всяком случае, умрёт ли праведник от вашей руки или же от удушающей хватки тьмы, он всё равно восстанет в облике бессмертного, очищенного и совершенного существа, получив таким образом и своё воздаяние за несовершенство, и свою награду за праведность» Эти слова великий говорил просто так, без использования силы, потому что его последователям нужно было ещё попрактиковаться в тех знаниях, которые они уже приобрели.

В ночное время стражников, патрулирующих город, можно было встретить реже, чем в дневное. Наверное, половина из них сторожила врата, а другая половина ошивалась близ одного из заведений, которые имеют обычай открываться лишь после сгущения сумерек, потому что даже взором, не наделённым сверхъестественными способностями, можно видеть, как они развратились за всё время. В моё детство они были уже не совсем приятными личностями, а теперь так совсем власть развратила их. Уверен, их и так раздутое самомнение раздувается ещё больше беломагами, которые учат их, как должен вести себя самый настоящий страж города. Наверняка они считали себя хозяевами городов, в которых они патрулируют. Ведь то и дело можно слышать, как люди жалуются, что их донимают стражники. Мужчины негодуют из-за вымогательства, женщины — из-за неприличных намёков. Хотя, думается мне, и сами они все небезгрешны. Быть может, неспроста те, кто носят меч с населением грубо обращается. В общем, эти воители, сующие свои носы не в свои дела, в эту ночь никак не мешали адептам зора обучаться своему мастерству.

Недалеко от моего дома было место, где проживали бедняки. Хоть у них и была крыша над головой, однако эти две полуразрушенные халупы не давали практически никакой защиты. Двенадцать человек делили эти дома. Все старались держаться от них подальше, ведь они были больными, грязными и немощными. Даже если и подарить им исцеление от всех недугов, ничего из этого не выйдет. Они просто-напросто продолжат такой безобразный образ жизни, и всё вернётся, как было. Поэтому самое милосердное решение для них — это быстрая смерть и перерождение. Обнаружив эти избитые временем дома, зордалоды увидели этих людей. Своими духовными взорами они разглядывали их повреждённые тела и уже изрядно исхудавший дух. Никто из них не спал, потому что спять они днём. Сейчас, когда никто не выражает к ним своё презрение, они могут немного разбрестись по округе. Первой за это дела взялась Алиса. Воскрешая в своей памяти знания, которые были вложены в неё Бэйном, она принялась сплетать магию. Теперь им незачем было брать зелёный сгусток эфира, смешивать его с лунным светом, чтобы получать эту силу. Теперь у них рядом был другой источник, столь же бесконечный, как эфир, но только иного происхождения. Именно из него моя дочь зачерпнула свою магию, из-за чего у неё в руках загорелось чистое бледно-зелёное пламя смерти. Полюбовавшись им, она глянула на одного из худощавых мужчин, который сидел на корточках ближе всех к ней, а потом сжала кулак. Это был просто жест, по которому она ориентировалась, но всё основное действие произошло у неё в голове. Мысли перенесли зора — силу воскрешения внутрь этого тела. Новый дух тут же растёкся по этому костлявому телу, вытеснив оттуда остатки его старого духа, так что человек, сидевший на корточках, упал лицом вперёд. Но моя девочка на этом не остановилась. Теперь она начала водить рукой так, чтобы равномерно распределить весь дух по телу умершего. Все смотрели то на мертвеца, то на адепта, чтобы видеть, как она справляется с этим делом. И всем было очевидно, что она пока ещё не совсем умелая в ремесле поднимать нежить. Манипуляции с зелёным духом смерти, который пытался воскресить труп, давались ей тяжко, из-за чего уходило слишком много сил. И это несмотря на то, что Бэйн расширил их сущности, чтобы у них было больше сил для подобных манипуляций. Но этого пока что было недостаточно. Алисе нужна была практика, чем она в принципе и занималась. Результатом её потуг стало то, что зелёный дух смерти заставил только лишь пошевелить руку лежачего. Окончательно истратив свои силы, она решила отпустить зелёное пламя, оставив этот труп. Следующим выступил Влад. Он использовал другую форму зора — всепожирающее пламя смерти. Бэйн помог им с Константином укрепить знания в этой направленности, так что он только сделал взмах — и рядом с первым трупом образовался второй. Никто, кроме Лукреции и Лукаса не заметил, что Влад слишком много сил вложил в это, нерационально использовал свои ресурсы на такой простенький жест. После этого он попытался, основываясь на тех, знаниях, которые продемонстрировала Алиса, поднять мёртвого. Однако его результат был ещё менее очевидным. Сила воскрешения проникла в труп, но вот манипуляции Влада были настолько грубыми, что это вообще никакого эффекта не имело. Даже вообще возникало такое ощущение, будто бы он просто терзает безжизненный труп, пытаясь выгнать оттуда остатки прошлого духа, которые никто, кроме него, больше не видит. Как следствие, он очень быстро устал и оставил эту затею. Когда к тем же тренировкам приступил Константин, то можно было уже с самых первых манипуляций заметить, насколько