Вдруг послышался лязг, и в коридоре появилась Зара, за ней следовала сгорбленная фигура — Ануш Джоши. Кортана сверкнула на бедре Зары. Это зрелище вызвало у Диего раздражение — лезвие, подобное Кортане, нужно носить привязанным к спине. Зара больше заботилась о том, чтобы похвастаться мечом, чем о том, чтобы истинно владеть таким особенным оружием.

Ануш несла поднос с двумя чашами, в которых была еда. Встав на колени, она протолкнула поднос через отверстие в нижней части двери камеры. Как может кто-то такой замечательный, как Дивия, иметь такую ужасную двоюродную сестру, подумал Диего.

— Правильно, Ануш, — произнесла Зара, вышагивая вокруг своей спутницы. — Это твое наказание за то, что ты бросила нас в лесу, — принести помои нашим худшим, самым пахнущим заключенным. — Она усмехнулась Диего. — Твой брат выглядит не очень хорошо. Я думаю, что его лихорадит. Еще не передумали?

— Никто не передумал, Зара, — сказал Джейми.

Зара проигнорировала его и смотрела только на Диего. Он мог сказать ей то, что она хотела знать, и обменять безопасность Джейми на семейную реликвию. Та его часть, которая была старшим братом и всегда защищала Джейми, умоляла его сделать это. Странно, но сейчас он вспомнил слова Кирана: Вы думаете, что примете решение, когда придет время, но когда случится худшее, вы окажетесь неподготовленным. Он мог спасти брата в данный момент, но он достаточно хорошо понимал Зару, чтобы быть уверенным, что они не будут освобождены. Если Когорта добьется своего, никто никогда больше не выйдет на свободу.

— Джейми прав, — сказал Диего. — Никто не изменил свое мнение.

Зара закатила глаза. — Хорошо. Увидимся позже. Она заторопилась прочь, Ануш спешила за ней, как удрученная тень.

* * *

Эмма сидела рядом с Кристиной на столе в офисе и наслаждалась видом. Стены были стеклянными, и сквозь них она могла видеть океан с одной стороны и горы с другой. Казалось, что цвета мира были восстановлены после тьмы Туле. Море пело блюз и переливалось серебром, золотом и зеленью. Пустыня тоже сияла зелеными, яркими и тусклыми цветами, богатыми терракотовыми песками и грязью, а также глубокими пурпурными тенями между холмами.

Кристина достала из кармана маленький флакончик из толстого синего стекла. Она отпустила его и подняла на свет.

Ничего не случилось. Эмма искоса посмотрела на Кристину.

— Это всегда занимает немного времени, — успокаивающе сказала Кристина.

— Я слышала тебя в Неблагом Дворе, — сказала Эмма. — Ты сказала, что это были не лей-линии, что это были зараженные участки. Вы поняли это, не так ли? Что это стало причиной болезни колдунов?

Кристина перевернула флакон.

— Я подозревала это, но не была полностью уверена. Я знала, что в Броселинде было то же самое, что и в стране фейри, но когда я поняла, что король причиняет им вред, что он хочет отравить наш мир, я поняла, что это может быть тем, что причиняет вред колдунам.

— И Катарина знает?

— Я сказала ей, когда мы вернулись. Она сказала, что займется этим…

Из флакона начал течь дым, серо-белый и непрозрачный. Он медленно формировался в слегка искаженную сцену, колеблясь по краям: Они смотрели на Тессу в свободном синем платье, за ней была видна каменная стена.

— Тесса? — сказала Эмма.

— Тесса! — сказала Кристина. — Катарина тоже там?

Тесса попыталась улыбнуться, но улыбка ее дрогнула.

— Прошлой ночью Катарина провалилась в сон, от которого мы не смогли ее разбудить. Она — очень больна.

Кристина пробормотала с сочувствием. Эмма не могла перестать пялиться на Тессу. Она выглядела так по-другому — не старше и не моложе, а живее. Она не поняла, насколько сильно эмоции Тессы из Туле казались умиротворенными, как будто она давно отказалась от них.

И эта Тесса, Эмма помнила, была беременна. Этого еще не было видно, хотя Тесса положила одну руку с легкой защитой на живот, когда заговорила:

— Прежде чем Катарина потеряла сознание, — сказала Тесса, — она сказала мне, что Кристина была права насчет болезни. У нас здесь есть несколько образцов, и мы изучали их, но боюсь, что мы опоздаем спасти Магнуса и Катарину — и многих других. — Ее глаза блестели от слез.

Эмма прыгнула, чтобы успокоить ее.

— Мы думаем, что у нас есть ответ, — сказала она и попыталась рассказать свою историю еще раз, закончив ее на встрече с Тессой в пещере. Казалось, что теперь нет причин рассказывать ей о том, что случилось после этого.

— Я говорила тебе это? — Тесса выглядела удивленной. — Я, с которой ты столкнулась в другом мире?

— Я знаю, в это трудно поверить. Ты жила в той пещере, большой, что возле Staircase пляжа. С тобой был Черч.

— Это звучит правильно. — Тесса выглядела ошеломленной. — Какой план? Я могу помочь тебе, хотя есть несколько других колдунов, которые могут присоединиться ко мне…

— Нет, все в порядке, — сказала Кристина. — Джейс и Клэри уезжают.

Тесса нахмурилась. — Это кажется опасным.

— Алина нашла время завтра, когда думает, что на озере Лин не будет охраны, — сказала Кристина. — Они уедут на рассвете.

— Полагаю, нефилимам никогда не избежать опасности, — сказала Тесса. Она посмотрела на Кристину. — Мы с Эммой можем поговорить наедине, пожалуйста?

Кристина удивленно моргнула и прыгнула со стола. — Конечно.

Она стукнулась о плечо Эммы, когда выходила за дверь, а затем Эмма осталась одна в офисе с дрожащей, но целеустремленно выглядящей Тессой.

— Эмма, — сказала Тесса, как только дверь закрылась за Кристиной. — Я хотела поговорить с тобой о Ките Эрондейле.

* * *

Кит пробирался по песку, его кроссовки уже промокли там, где прилив застал его врасплох.

Это был первый раз, когда он спустился на пляж рядом с Институтом без Тая. Он чувствовал себя почти виноватым, хотя, когда он сказал Таю, что прогуляется, Тай просто кивнул и сказал, что увидит его позже — Кит знал, что Тай хочет поговорить с Джулианом, он все равно не хотел мешать.

Было что-то успокаивающее в этом месте, где море встречалось с берегом. Кит давным-давно узнал на Теневом Рынке, что в мире есть «промежуточные» пространства, где легче творить определенные виды магии: середина мостов, пещеры между землей и подземным миром, пограничные земли между дворами видящих и невидимых. И сам Теневой рынок, между нисходящим и обыденным.

Линия прилива была таким местом, и из-за этого она чувствовала себя как дома. Это напомнило ему старую песню, которую он помнил, как кто-то пел ему. Это, должно быть, был его отец, хотя он всегда помнил ее женским голосом.

Скажи ему купить мне акр земли,

Петрушка, шалфей, розмарин и тимьян;

Между соленой водой и морским песком,