пригрозил, что натравит на него своих парней, если он ещё раз объявится у дверей доходного дома.

Ёсио вернулся той же ночью: пробрался в каморку Ватанабэ через окно и приставил тому кинжал к горлу. Когда смерть замаячила перед незадачливым управляющим, ему не оставалось ничего иного, кроме как во всём покаяться и вернуть краденое.

Ёсио же запомнил этого человека: такие хитрецы, умеющие приспособиться к любым обстоятельствам, могли однажды оказаться полезными. И несколько месяцев назад, когда Ёсио нужны были деньги, чтобы приблизить момент, когда заветная должность будет у него в руках, он снова пришёл к Ватанабэ и предложил сделку.

— Ты хорошо втираешься в доверие к людям, — говорил Ёсио. — Так что тебе не составит труда собирать со своих постояльцев чуть больше денег, чем нужно, не так ли?

Поначалу Ватанабэ начал возмущаться и убеждать Ёсио, что он давно уже не «промышляет», что всё позади и возвращаться к прошлому он не собирается. Но Ёсио мягко напомнил ему о неоплаченном долге.

— В конце концов я сохранил тебе жизнь, — этот последний аргумент стал решающим в их недолгом споре, и Ватанабэ пришлось сдаться.

До сегодняшнего дня всё шло просто замечательно: деньги от Ватанабэ поступали регулярно. Вдобавок к грабежу постояльцев управляющий ещё и занимался перепродажей краденого, с чего ему тоже приходилось платить проценты Ёсио, чтобы якудза продолжали охранять его доходный дом от всяких непредвиденных случайностей. Разумеется, все эти проценты Ёсио складывал себе в карман: надо же ему было на что-то жить, прилично одеваться и покупать оружие для себя и своих людей.

И вот теперь этот гад заложил его. И не абы кому, а самой Уми! Ёсио в очередной раз порадовался своей удаче. Хорошо, что она рассказала обо всём именно ему, а не кому-то другому — и тем более своему отцу. Хорошо, что оябун отправил с Уми его одного: пока остальные не вернутся из балагана, у него будет время со всем разобраться. Потолковать немного с не в меру болтливым Ватанабэ и объяснить ему, что сдавать своих нехорошо.

Особенно тех, кто тебе хорошо платит.

Ватанабэ был у себя — попробовал бы он куда-нибудь слинять, Ёсио собственными руками открутил бы ему башку. Сидел себе за конторкой, как ни в чём ни бывало — только рядом стоял потрёпанный узелок. Новая «добыча» или вещи Ямады, которые он обещался вернуть?

Стоило управляющему завидеть, кто к нему пожаловал, он разом с лица сменился.

— Ну здравствуй, — усмехнулся Ёсио. — Решил вот заглянуть к тебе да потолковать.

— Я-я...

— О, не трудись объяснять, — Ёсио прошёлся по прихожей и щёлкнул пальцем по репродукции пейзажа, который вот уже много лет висел на стене. Даже выцвел немного.

— Она меня вынудила! — голос у Ватанабэ окреп, и Ёсио даже пришлось состроить страшную морду, чтобы тот сбавил тон. — Угрожала мне — я не мог не рассказать! Но я не назвал твоего имени: сказал, что ничего не знаю, и она мне поверила!

— Ой ли, — покачал головой Ёсио. Он сильно сомневался в том, что этому идиоту удалось провести Уми. — Выходит, мои угрозы тебя уже не пугают.

Ватанабэ весь сжался за своей нелепой стойкой, словно надеялся стать меньше и исчезнуть.

— У тебя большие проблемы, друг мой, — заговорил Ёсио, приблизившись к стойке и склонившись над ней.

— У тебя тоже, — раздался за спиной смутно знакомый голос.

Ёсио резко повернулся и замер: прямо в лицо ему смотрело дуло револьвера, который держал в руках мальчишка Сибата — тот самый, который вечно таскался за Ивамото и заглядывал ему в рот. Как он выследил его?!

— Какого демона ты здесь забыл? — процедил Ёсио, пальцем отводя дуло от своего лица. Но рука Сибата была тверда, а тёмные глаза горели подозрением.

— Выполняю поручение молодой госпожи Хаяси. Она просила забрать вещи монаха. И услышал ваш прелюбопытный разговор. Как думаешь, Морита, что скажет молодая госпожа, если узнает, что ты предал клан?

Ёсио похолодел. Видит Дракон, он не хотел втягивать Уми в это дерьмо, но теперь не оставалось выбора.

— Она знает, — в эти слова Ёсио постарался вложить всю силу убеждения, на какое только был способен. Сибата поколебался всего на миг — дуло чуть отклонилось в сторону, — но этого хватило, чтобы Ёсио бросился на него и попытался выбить револьвер из рук.

Хватка Сибаты оказалась крепка — револьвер он удержал и пальнул в потолок. Позади за стойкой истошно завопил Ватанабэ. Теперь он распластался на полу, чтобы его не задело случайным выстрелом.

Ёсио и Сибата не обращали на управляющего внимания. Ёсио всё же удалось выбить револьвер у Сибаты, и запнуть его куда подальше. Но Сибату это не огорошило: он тут же ударил Ёсио в скулу, отчего перед глазами заскакали бешеные искры.

— Сволочь, — Ёсио прикусил язык, и сплюнул кровавую слюну. Хотел отпустить парня по-хорошему, но теперь точно всё!

И он снова кинулся на Сибату, но на сей раз не с пустыми руками. В рукаве Ёсио всегда носил небольшой кинжал — на крайний случай. Очевидно, это как раз он и был.

В отличие от мальчишки, Ёсио пережил сражение в балагане, а потом топал на своих двоих чуть ли не через полгорода. Он устал, и потому пропустил момент, когда в руке Сибаты тоже что-то блеснуло.

Ёсио заметил кинжал слишком поздно. Острая боль врезалась под рёбра и почти ослепила.

— Ах ты, — сквозь силу прохрипел он, зажимая ладонью рану. Но сдаваться Ёсио не собирался — только не теперь, когда он был так близко к тому, к чему шёл всю жизнь.

К демону, рана не такая уж глубокая — у мальчишки не хватило сил, чтобы прирезать его на месте, и потому он ещё попрыгает. Он позволил Сибате снова ударить себя — на сей раз в челюсть, — и упал, притворившись, будто ему стало совсем дурно.

— Погоди, — он слабо поднял обагрённую кровью руку. — Твоя взяла.

Глаза Сибаты торжествующе заблестели. Ёсио чувствовал, как кобура вдавилась в кожу, но терпел — ждал, пока противник окончательно потеряет бдительность и наклонится поближе.

И дождался. Одним быстрым, едва уловимым глазу движением выхватил револьвер из кобуры и взвёл курок.

Но нажать на спусковой крючок Ёсио так и не успел. Переключив всё внимание на Сибату, он совсем позабыл о Ватанабэ. А тот, воспользовавшись моментом, незаметно