– Ты мне помог!? Да ты мне все дело сгубил, всю мою схему, все планы, которые я долгие годы выстраивал! Помощничек! Та тварь, что… мне пришлось наделять её человеческими свойствами, чувствами, разумом! План Б, сука! Вы появились и всё псу под хвост! Вы! Родственнички! И эта дурында с конопатыми сиськами, и мать… её… твою мать! Всё насмарку из-за вас! Я бы сейчас чай пил дома с Тейли, а не месил грязюку выдуманного мира перед вами, стадо оживших мертвяков! Оставалось взломать эту базу семиликих страшилищ и утечь прочь, замкнув золотой стержень!

– Прямо час откровений, – невесело усмехнулся Страшила, хотя едва ли понял хоть что-то из этой сбивчивой речи. Он направился в сторону войск. Через пару шагов повернулся, указал на Рекщинэ, затем на Тайлин и грозно велел Баа Ци разобраться с ними, как тот обещал. А он в это время будет в захваченных укреплениях третьего отряда готовиться к обороне.

– Я легко мог выбраться отсюда в любой момент, – хрипло повторил Вахтер ему в спину. – Но для этого мне пришлось бы уничтожить весь этот мир. И вас всех вместе с ним!

Но тот то ли его не услышал, то ли делал вид, будто не слышит, продолжая идти прочь. Вахтер развернулся к Тайлин и жестом позвал к себе. Также велел спешиться и Рекщинэ. Они, посчитав, что данный человек будет вести их поединок в качестве секунданта, с готовностью поспешили к нему.

– Кажется, мы встречались? – холодно спросила его Тайлин, окинув взглядом.

– Да, – ответил Вахтер. – Встречались. Ты спасла меня от казни. Я же теперь спасу тебя от смерти в поединке. Рекщинэ, Тайлин, воля бога Баа Ци такова – вы должны помириться. Даже так: вы обязаны это сделать! Так что простите друг другу все обиды, пожмите руки…

– Иначе что? – усмехнулась Рекщинэ. – Никто не волен диктовать мне, что чувствовать к тому или иному человеку! Приязнь или омерзение!

Последнее слово она выговорила, кивнув в сторону Тайлин. А то вдруг не все догадались, к кому она испытывает крайнюю неприязнь, доходящую до омерзения. Тайлин мгновенно вспыхнула гневом, натянула на голову шлем и принялась чертить носком сапога черту пред собою, явно демонстрируя, что время разговоров прошло.

***

Через какое-то время к берегу подскакал на вороном жеребце, увлекая за собою еще трёх коней, сам Мараш в сопровождении двух верховых бойцов из городской стражи. Он с удивлением обозрел истоптанную площадку у самой реки, где с детства привык удить рыбу и купаться. Теперь здесь лежали два бесчувственных женских тела. Проследив его удивлённый взгляд, Баа Ци только развел руками.

– Они первые полезли драться! Я только защищался! Да что вы там скачете, давайте, идите сюда, помогайте тащить!

Один из бойцов лихо спрыгнул, но приземлился в огромную кучу навоза. Он выругался, пытаясь стряхнуть прилипшую гадость с сапог.

– Бобры наследили, – пояснил Вахтер. – Оказывается, твари нежные на слух: от армейского мата дико пугаются, делают кучу и смываются в реку. Ещё бы дерьмо за собой смывали, цены б не было.

– А зачем же ты таких умных животинушек матом ругал, позволь поинтересоваться? – спросил Мараш, подходя к бесчувственной Рекщинэ и раздумывая попутно, как наиболее сподручнее положить её на седло, а главное – целомудренней, дабы князю не показалось, будто он покусился на его женушку. Хотя женушка сейчас была облачена совсем не по-женски в форму погонщика боевых бобров и со стороны вообще не разобрать, какого она пола. Но местный этикет требовал особого уважения к женщинам высшего сословия.

Вахтер пнул по ноге Тайлин и проговорил:

– Я им, главное, говорю, девочки, помиритесь, не время ссориться! Именем Баа Ци говорю. А они – «с дороги!». Ну и ещё Тайлин мне Черной Грозой влупила. Мне, такому зайке, блин! Я ей и прописал двоечку. Потом фингалы будут симметрично на оба глаза, конечно. Но она всё равно тени всегда так подводила, что просто на пару недель косметики сэкономит. Не страшно. А Рекщинэ её добивать побежала и тоже того… под руку попалась. А спина до сих пор чешется от Черной Грозы, да… хорошо ещё, я им попался. К слову, за них ещё бобры бросились заступаться, пришлось заорать командирским голосом. В итоге вон кучи, а сами зверятки уплыли. Быстро так… ну дак облегчились, ясно, что скорость улучшилась. Как бы не утопли от волнения, беспокоюсь.

Крякнув, боец с грязными сапогами подхватил Тайлин, закрепляя на своём коне. Попутно спросил:

– А ты можешь также и на остальных бобров покричать? Они же и наши корабли у причалов разворотили! Совсем теперь никак до города не добраться. И никакой на них управы. Князь запретил стрелять.

– Всех не могу, – разочарованно вздохнул Баа Ци. – Иначе и рыба повсплывает, а её очень жалко, тварь безвинная и в наших делах совершенно не замешаная. Ну что, погнали в укрепление третьего отряда? Там хоть какие-то стены имеются.

Мараш согласно кивнул, указывая плетью, что погонял коня, за спину. Там, далеко за лесом, на холмах, показались конные фигурки передовых разъездов Ордена.

– Да, хорошие стены нам скоро очень не помешают…

– Сломанные ворота, – констатировал Визирь, рассматривая впереди искореженные металлические двери, посередине которых зияла дыра в два человеческих роста. Края четырёх створок были погнуты, щетинясь уродливыми зазубринами, словно изнутри наружу пытался вырваться огромный мощный зверь. И как будто ему это удалось…

Визирь сделал знак быть начеку и сам первым заглянул внутрь пробоины.

– Да, – вздохнул с легкой печалью. – Разведчик не врал. Тут был хороший бой. Слабонервным лучше не смотреть. Зажмурьтесь, проходя мимо, женщины.

Катя нервно хихикнула, пояснив, что слово «зажмурьтесь» имеет и другой смысл – «умрите». Визирь пожал плечами на её умничанье, направившись внутрь пробоины.

– Энциклопедия ты ходячая, – фыркнула на Катю Фея, попутно стрельнув глазками испод шлема на Герди, Кроша и последовала за командиром. Не преминув при этом активно задействовать изящные бедра, обтянутые черными брюками.

Внутри пробоины она ахнула, все же успев мельком рассмотреть тела под ногами и у стенок… Нечеловеческие тела, уродливые двуногие и притом безрукие существа, горбатые, с телами, переходящими в подобие лошадиной морды. Бойцы Ордена лежали с разбитыми лицами, словно их лягали копытами взбешенные кони. Семеро монстров – два убитых разведчика. Далее за угол шли следы волочения. Визирь, не дожидаясь своей команды, чуть заглянул за поворот и там в полутьме заметил некое существо, небольшое, с обезьянку размером, что сидело на убитом разведчике, жадно пожирая его плоть. Тварь была белёсая, полупрозрачная, на её лысой маленькой башке бугрились три пузыря-глаза, каждый размером с кулак. Все они постоянно крутились по сторонам в поисках посторонних. Вот тварь заметила Визиря, ощерилась хищной окровавленной пастью, издав дикий визг. Человек без лишних разговоров выпустил ей в голову точную автоматную очередь. Существо отлетело прочь, но, к удивлению Визиря, лишь тряхнуло головой и быстрым скачком взметнулось к высокому потолку. Чтобы оттуда ринуться прямо на шею наглому человеку. И бросилось таки стремительной молнией… наскочив мордой на выставленный встреч клинок подоспевшего Герди. В стороны брызнула грязно-зеленая зловонная жижа. Монстр заурчал по-кошачьи, медленно суча острыми когтями по воздуху, закатил глазища и замер.