лица волчью морду. Но тут же он заскулил, как щенок, и на четвереньках отполз назад. Архидем пошевелил пальцами, Александр выпрямился и с кулаками пошел на Петра.

Василия изнутри что-то подтолкнуло, он ощутил, что может противостоять Прондопулу. Он выступил из-за спины Пантарчука и выставил вперед ладонь. Александр уперся в нее грудью и получил сильный ожог. Резко откачнулся, вскрикнул и сник, оседая на землю. Василий выставил руку перед Прондопулом, и тот мрачно повел мутными глазами.

– Убери руку, – сказал сдавленным голосом, которого никто никогда не слышал у него. – Зачем тебе понадобилось возвращаться сюда?

– Я хочу знать, для чего мы первый раз оказывались тут? – сказал Василий.

– Убери руку, ты мешаешь мне говорить, – повторил архидем. – Я отвечу, раз ты просишь об этом.

Василий опустил руку.

– Это место более двух тысяч лет назад Властелин Игалус выбрал для своего отдыха, – проговорил Прондопул. – Тогда здесь было иначе, тихо и спокойно, лучше, чем в раю у Бога. За две тысячи лет тут все пропиталось духом Игалуса.

– Две тысячи лет? – усмехнулся Пантарчук, вклиниваясь в диалог. – Слишком большая цифра, странно, что за такой период ваш хозяин не поменял своих привязанностей, тем более тут много раз все переменилось.

– Две тысячи лет это меньше, чем один миг, но всякий червяк меряет время своими размерами, – жестко ответил Петру архидем.

– Вы хотите сказать, что вам две тысячи лет? – усомнился Петр.

– По-вашему, я так молодо выгляжу? – Архидем пальцами прикоснулся к кроваво-вишневому галстуку-бабочке, будто поправлял его, хотя галстук был надет безупречно, и вновь глянул на Василия. – Я должен был не допустить твоей связи с нею. Дух горы Игалуса мог разорвать начинающиеся отношения. Вы бы забыли друг о друге. Но я ошибся, думая, что тут Йешуа бессилен. Духу горы Игалуса не удалось преодолеть его сопротивление. А ведь все могло быть иначе. Ты бы сделал правильный выбор, а она, – взгляд архидема скользнул по Диане, – она бы выбрала Скротского. Но это не конец, вместо тебя придет другой, и он изберет новый путь. Пускай пройдет еще два тысячелетия, ждать недолго.

Василий посмотрел в глаза Прондопулу:

– Я хочу, чтобы вас больше никогда не было, – твердо произнес он.

– Это невозможно. Я бессмертен.

– В нашей жизни для вас все закончилось.

На лице у Прондопула появилось выражение разочарования, как будто он услышал от Василия очередную бессмыслицу:

– Ты не можешь этого знать.

Василий поднял руку, его что-то толкнуло, он почувствовал, что должен это сделать, и направил ее на архидема.

Земля под ногами качнулась, сверкнула молния, и Прондопул пропал, оставив после себя кучку песка.

Василий обнял Диану, чувствуя, как она успокаивается, поцеловал в щеку. Пантарчук удовлетворенно хмыкнул. С земли вскочили Александр и охранник Петра. У водителя исчезла дрожь в ногах. После этого все облегченно вздохнули.

– Кто это был? – спросил Александр.

– Архидем, – ответил Петр.

– Я его не знаю, – сказал Александр.

– И никогда не узнаешь, – уверил Пантарчук.

Все обнаружили, что одежда и лица у них стали чистыми, будто недавняя пыль им только почудилась. Василий посмотрел в небо, солнце слепило.

– Я вспомнил, я все вспомнил, – вдруг вскрикнул он, улыбаясь во весь рот. – Ко мне вернулась память. Это невероятно. Это произошло. Я вспомнил себя!

Небо было безоблачным.