До Лебаса, города в северном Тамуле, они доехали за два дня.Спархок произнес речь перед войском, упирая на неограниченное могуществоБеллиома, чтобы объяснить, как им удается за короткий срок проехать такоебольшое расстояние. На самом деле Беллиом здесь был ни при чем. В этом походе опродвижении войска позаботилась Флейта.

В Лебасе ожидал их еще один гонец с новым посланием отХалэда. В весьма оскорбительном тоне послание сообщало, что гонец долженпровести их к месту на побережье, где ожидают их со своими отрядами Кринг иЭнгесса, ибо рыцари, предоставленные самим себе, неизбежно заблудятся в лесу.Классовые предрассудки Халэда, похоже, были непоколебимы.

Дороги на север из Лебаса не было — только проселки и тропы,правда довольно четкие. Войско достигло южной опушки огромного леса, которыйпокрывал весь северо-восток континента, и сотня пелоев, которых привел с собойиз Эозии Кринг, старалась ни на шаг не отъезжать от своих союзников. Густой лесвызывал у западных пелоев, жителей равнин, неодолимое беспокойство.

— Думаю, что все дело в небе, — объяснял Тиниенсвоим спутникам.

— Тиниен, — сказал Келтэн, — в лесу почтиневозможно разглядеть небо.

— Об этом я и говорю, — согласился круглолицыйдэйранец. — Западные пелои привыкли к тому, что у них над головой небо.Когда его заслоняют ветви деревьев, это выводит их из равновесия.

Они так и не узнали, было ли нападение случайным, или цельюего была именно Бетуана. Войско углубилось примерно на сотню лиг в лес иразбило лагерь, готовясь к ночлегу. Большой шатер для женщин — Бетуаны,Ксанетии, Сефрении и Флейты — поставили на отшибе, чтобы создать им хотя бывидимость уединения.

Убийцы отменно укрылись, и их было четверо. Они выскочили изкустов с обнаженными мечами в тот миг, когда Бетуана и Ксанетия выходили изшатра. Бетуана не растерялась ни на миг. Ее меч вылетел из ножен и вонзился в животодного из нападавших. Выдергивая меч, Бетуана бросилась наземь, перекатилась иобеими ногами ударила в лицо второго противника.

Спархок и остальные уже бежали к шатру, привлеченные крикомСефрении, но королева Атана, похоже, могла справиться и сама. Она отбиланеловкий выпад и расколола череп потрепанного противника. Затем она обернуласьк последнему оставшемуся врагу.

— Сзади! — на бегу закричал Берит. Человек,которого Бетуана ударом в лицо повалила на землю, пытался подняться, глотаякровь из разбитого носа и сжимая в руке кинжал. Он был прямо за спиной королевыатанов.

До сих пор, сбрасывая личину, Ксанетия менялась медленно —цвета словно стекали с нее, уступая место нарастающему сиянию. На сей раз,однако, она вспыхнула мгновенно, и исходило от нее не просто сияние, аослепительный свет. Она сверкала, словно новорожденное солнце.

Убийца с разбитым носом мог бы убежать от нее, будь он вполном здравии, но удар Бетуаны, как видно, выбил его из колеи и лишилспособности быстро соображать.

Он вскрикнул лишь однажды, перед тем, как рука Ксанетиикоснулась его, и крик этот заглох в хриплом бульканье. С разинутым ртом ивытаращенными от ужаса глазами смотрел он на слепящее сверкание той, что толькочто нанесла ему смертельную рану, — но длилось это лишь мгновение. Потомразличить выражение его лица стало уже невозможно, потому что плоть началаоседать, сползать, обращенная смертоносным прикосновением в разлагающуюся жижу.Рот его, казалось, раскрывался все шире, щеки и губы сползали с подбородка. Онпопытался было вновь закричать, но разложение уже добралось до его горла, и избезгубого рта вырвалось лишь бессмысленное бульканье. Затем плоть стекла с егоруки, и кинжал выпал из скрюченных пальцев скелета.

Он осел на колени, и склизкие остатки плоти и жил растекалисьиз-под его одежды.

Затем гниющий труп рухнул ниц на лесной ковер из опавшихлистьев и застыл — но продолжал разлагаться под неумолимым действием проклятиядэльфов.

Слепящее свечение анары потускнело, и она, уронив сияющеелицо в источавшие свет ладони, разрыдалась.

В Эсосе шел дождь, ледяной настырный дождь, который каждуюосень надвигался на город с Земохских гор. Дождь не слишком заметно испортилПраздник Урожая, поскольку местные гуляки успели так упиться, что им и непогодабыла нипочем.

А вот Стольг не был пьян: он работал, а Стольг ничего, кромепрезрения, не испытывал к тем, кто позволяет себе пить во время работы. Он былнеприметным человеком в ничем не примечательной одежде. Он коротко стригволосы, и у него были большие сильные руки. Стольг ненавязчиво пробирался черезпьяную толпу, направляясь к богатым кварталам города.

Сегодня утром Стольг и его жена Рута поссорились, а ссоры сженой всегда портили Стольгу настроение. На самом деле Руте не на чтожаловаться, размышлял он, уступая дорогу компании подвыпивших молодыхаристократов. Он хороший муж и добытчик, а их чистенький домик на окраинегорода — предмет зависти всех их друзей. Его сын пристроен учеником к плотнику,а у дочери отличные возможности для выгодного замужества. Стольг любил Руту, новремя от времени она начинала злиться из-за какого-нибудь пустяка и своимиупреками изводила его так, что хуже некуда. На сей раз ее злило, что на двериих домика нет приличного замка, и, сколько бы Стольг ни твердил ей, что ужим-то замок на двери безо всякой надобности, она все зудела и зудела.

Стольг резко остановился и попятился в темную нишу дверногопроема — мимо проходил стражник. Обыкновенно Джукта подкупал стражников, чтобыони не мешали Стольгу, но сегодня был Праздник Урожая, а значит, достаточношумно, чтобы заглушить любые случайные крики. Джукта был не из тех, кто незнает счета деньгам. В притонах Эсоса шутили, что Джукта нарочно отрастил себетакую бородищу, чтобы сэкономить на плаще.

Стольг увидел дом, к которому он направлялся, и свернул ввонючий проулок. Он еще прежде позаботился приставить лестницу к задней стенедома и сейчас, проворно вскарабкавшись по ней, влез в окно второго этажа.Пройдя немного по коридору, он нырнул в дверь спальни. Бывший слуга из этогодома нарисовал ему план и отметил на нем спальню хозяина, мелкого дворянчика поимени граф Кинад. Оказавшись в спальне, Стольг улегся на кровать. Раз уж емуприходится ждать, он, по крайней мере, устроится со всеми удобствами. Снизу вспальню доносился шум буйной пирушки.

Полеживая на кровати, Стольг решил купить замок, о которомговорила Рута. Обойдется это недорого, а мир и спокойствие в доме стоят такихзатрат.

Прошло никак не больше получаса, когда с лестницы донеслисьтяжелые, слегка неверные шаги. Стольг проворно скатился с кровати, на цыпочкахподкрался к двери и приложил ухо к филенке.

— Никаких хлопот, — уверял кто-то заплетающимсяязыком. — Я держу копию в спальне.