― Ты сам виноват, ― продолжила Виоланта Наксосская. ― И ты это прекрасно знаешь. Конечно, мне жаль, что так вышло, но все остальное прошло по плану. Собственно, ради этого я и явилась.

― Все?

― Все. У тебя будет три дня, чтобы передохнуть и подумать о собственной глупости.

Николас молча поглядел на нее с выражением одновременно измученным и довольным, и лишь когда принцесса уже выходила за порог, сумел выдавить:

― Кто меня спас?

― О, это был Алексий, ― откликнулась она. ― Тебе не за что меня благодарить.

― Как же? А шесть очков? ― с довольным видом парировал он.

По счастью, пророчество принцессы оказалось верным, и Николас получил возможность целых три дня отдыхать и приводить себя в порядок после праздника святого Евгения. Но поскольку его мозгу никакой отдых был не нужен, почти все это время под сенью деревьев в саду он собирал деловые совещания, на которых присутствовал в свободном одеянии, наподобие тех, которые носили во дворце. Дело в том, что в Трапезунде становилось все жарче, и даже Годскалк порой позволял себе снять сутану и ходил по фондако в простых штанах и рубахе, хотя все же никогда не опускался, подобно Асторре, до того, чтобы расхаживать голым по пояс.

Итак, пророчество оправдалось, но никто тогда не мог и заподозрить, что эти три мирных дня окажутся последними на долгое, долгое время.

Он как раз что-то рассказывал, сидя на мраморной скамье и закинув на сиденье ноги в сандалиях, когда внезапно в сад ворвался Асторре, явившийся прямиком из Цитадели. Его рев был слышен от самых ворот.

― Туман поднялся, и мы видели сигнал! Флот приближается! Синоп пал, и турецкие собаки плывут сюда!

Годскалк и Тоби торопливо вскочили на ноги, и Николас также поднялся вслед за ними.

Это было облегчением. А для Асторре, профессионального солдата, ― настоящей радостью.

Он торжествовал.

Остальные тут же принялись забрасывать его вопросами, почти не слушая ответов, когда внезапно от ворот донесся еще какой-то шум, а затем взволнованные голоса прислуги. Калитка в сад распахнулась во второй раз, с такой силой, что едва не слетела с петель.

На ступенях стоял Пагано Дориа. Сделав несколько шагов, он остановился перед Николасом.

― Где она?

Виоланта обещала три дня. Это время истекло.

― С твоей женой все в порядке, ― ответил Николас. ― Пройдем лучше в дом. Отец Годскалк, Тоби, капитан Асторре, начинайте без меня, я скоро вернусь.

Однако Дориа не двинулся с места.

― Я только из дворца, ― объявил он. ― Пришлось силой ворваться в гинекей… Мне говорили, что Катерина слишком больна, чтобы принимать визиты. На самом деле ее там нет. Она исчезла два дня назад.

― Вы заслуживаете объяснения, и получите его, ― промолвил священник, ― но Николас прав. Мадонны Катерины нет в городе, и вы должны быть этому рады. Мы только что узнали новость: турецкий флот направляется в Трапезунд. Ей лучше оказаться как можно дальше отсюда.

― Да, конечно, ― отрезал Дориа. ― Сукин сын, ты избавился от нее. Именно этого я и боялся. Наверняка придумает что-нибудь хитрое, чтобы старуха не смогла его обвинить… Но я и представить не мог, что ты отдашь девчонку туркам.

― Вот как? А разве не твои это были слова, что она могла бы всю зиму напролет обслуживать целый полк, а по весне попросила бы добавки? ― парировал Николас.

Тоби, стоявший рядом, скрежетнул зубами.

― Ты ведь даже предлагал одолжить ее мне… Так почему ты думаешь, что я обязан обходиться с ней лучше, чем ты сам?

Дориа хищно усмехнулся.

― А, так она здесь?

Николас покачал головой.

― Нет. Благодаря тебе, я утратил всякий интерес к женщинам. Она явилась пожаловаться на тебя и попросила помощи, чтобы благополучно вернуться домой. И мы ей помогли. Она и впрямь упала с лошади, но ничуть не пострадала. Едва оправившись, Катерина сбежала из дворца и покинула Трапезунд. В Грузии никакие турки ее не достанут.

― Возможно, ― ответил Дориа. ― К несчастью, она моя жена и не имеет права никуда уезжать без моего согласия. Закон на моей стороне, и я намерен преследовать ее. Кроме того, разумеется, по закону, человек, разлучивший мужа и жену, должен понести наказание. Верни Катерину, иначе я обращусь к императору.

― Почему бы и нет? ― предложил Николас. ― Хотя, конечно, сейчас у него другое на уме… Более того, я вообще не уверен, что он считает вас с Катериной супругами. Должно быть, его это позабавит. Он еще никогда не встречал генуэзского консула, который не сумел бы удовлетворить тринадцатилетнюю девочку. ― Он говорил тихо, чтобы разговор не услышали посторонние. Все остальные молча толпились рядом.

― А что если бы я сказал тебе, что ты прав, и брак никогда не был узаконен? Ты бы сказал мне, где она?

Николас засмеялся.

― Навряд ли. Но зачем тебе Катерина де Шаретти, если она не твоя жена?

― Я вышколил ее, ― ответил Дориа. ― Будет жаль отдать такое сокровище османским морякам. Хотя нет, ты ведь говоришь, что отправил ее на восток… Там она переждет опасность, а потом вернется в Брюгге и получит свое наследство. Ну, конечно, так я тебе и поверил!..

― Боюсь, что придется поверить, ― подтвердил Николас. ― А теперь извини, но мы слишком заняты.

Все это время он наблюдал за Дориа, опасаясь, что тот в любой миг может вытащить из ножен кинжал, как поступил бы на его месте другой человек, но генуэзец лишь нахмурился, глядя на Николаса, словно ожидал увидеть перед собой кого-то другого. Однако тут же он взял себя в руки, обретая прежнюю самоуверенность.

― Мой бедный, бедный Никколо! Если она где-то здесь, то я ее отыщу. Если же нет, вообрази, что я смогу сообщить твоей жене. Разумеется, ты сам отведал прелестей этой малышки, как я тебе и предлагал. Возможно, сделал это, потому что так сильно тосковал по ее матери… Возможно, у нее самой врожденный вкус к подмастерьям… Возможно, она даже надеялась, что ты сможешь дать ей больше денег, чем я… Отменная история для Брюгге и лорда Саймона!

Поскольку все это были лишь пустые угрозы, Николас пропустил их мимо ушей. Дориа знал о Мариане, но не о жене Саймона Кателине. Жаль, что Тоби и Годскалку было о ней прекрасно известно.

― На самом деле, ― заметил Николас. ― Я надеюсь, что Катерина сама сможет вскоре обо всем рассказать. Если вы и впрямь были женаты по закону, то ты имеешь полное право явиться к ней в Брюгге. Но без доказательств лучше туда даже не суйся. А пока ты ее больше не увидишь.