В тяжелой тишине каждый всплеск звучал громогласно, пока он проплывал мимо каменных барельефов диковинных зверей: крылатых быков с лицами бородатых мужчин, львиноголовых воинов с булавами и хлыстами. Кроме зверей, тут встречались выцветшие изображения садов и сражений, странных круглых кораблей и затаившихся охотников. Поначалу загадочные изображения и неразборчивые письмена на барельефах завораживали Али. Он гадал, кто их изваял и принадлежал ли этот город маридам или смертным.

Теперь ему стало все равно. Али хотел только одного: сбежать. Напиться воды, которая не имела бы привкуса моря, и насладиться хотя бы минутой без боли.

– Физа! – снова крикнул он. Мысль о подруге, потерянной в этом жутком лабиринте, толкала его вперед. – Физа!

Бассейн упирался в полуразрушенную лестницу, которая вела к плоскому массиву притопленной суши. Похоже, это была арена: из темноты выступало что-то, похожее на скамьи огромного амфитеатра. Али выволок себя на песок и упал на колени. Вода здесь стояла достаточно низко, чтобы не затекать ему в лицо, когда он прилег на землю. Боже милостивый, как же хотелось отдохнуть.

Только бы Физа была жива, – молился он. – Только бы выбраться отсюда.

Только бы все было не зря.

Али поежился от сырости, сворачиваясь калачиком. Он просто хотел обсохнуть. Согреться. Никогда он так остро не ощущал себя огненным джинном, как в этом жутком, мрачном царстве воды и руин. Он истосковался по пламени в руках, по мысленному шепоту, в ответ на который огонь забрезжит между его пальцами.

А затем… словно магия Али никуда не исчезала после его падения в озеро Дэвабада, в его ладони что-то затеплилось.

Али приподнялся, потрясенно глядя на зачарованное пламя, заплясавшее в его ладони. Его магия. Огненная магия, которая питала его с самого детства и не была запятнана одержимостью на озере или какой-то страшной семейной тайной. В следующую секунду Али вскочил на ноги, наплевав на боль, и вынул из ножен свой зульфикар.

– Гори, – шепнул он.

Зульфикар вспыхнул. Языки восхитительного зелено-золотого огня облизнули блестящее медное лезвие. Взрыв света выплеснулся наружу, побеждая удушающую темноту…

И озарил сотни вооруженных воинов, поджидавших его.

Али принял боевую стойку, но никто из них не пошевелился. Статуи, догадался он. Творения из камней и ракушек, до невозможности реалистичные, облаченные в наряды несметного множества народов и эпох. Короткие туники и плиссированные юбки, доспехи, подобных которым он никогда не видел, и дюжина разновидностей шлемов и щитов. И в то время как большинство статуй стояли по стойке «смирно», выстроившись в шеренгу и словно ожидая приказа, многие были простерты на земле, подняв свои каменные руки, словно оберегая головы, с выражением агонии, застывшим на их лицах. На земле валялись отколотые конечности, как будто кто-то прошелся по ним огромной кувалдой.

Али приблизился к одной из статуй и пнул ногой каменный торс. Нельзя было не отметить особое… тщание, с которым ваятель изобразил выпущенные кишки.

Он тяжело сглотнул. Уходи отсюда. Сейчас же. Крепче обхватив зульфикар, Али стал осторожно отступать, разворачиваясь в ту сторону, откуда пришел.

Как раз вовремя, чтобы успеть заметить боковым зрением, как что-то огромное юркнуло прочь.

Али покрутил головой, но гигант уже исчез, растворившись в темноте. Он подождал, но вокруг по-прежнему не было слышно ни звука, кроме его колотящегося сердца и сбитого дыхания. Что бы ни находилось там, в этой черноте, оно молчало. Выжидало.

Наблюдало. Али достал железный нож, который дал ему Ваджед. По клинку в каждой руке, он ступал невесомо, преодолевая боль в ноге.

И все равно оказался не готов.

Чешуйчатое щупальце выпросталось, впечаталось Али в живот и отшвырнуло его в сторону. Приземление в песок вышибло из него весь дух, но тут он увидел их – двух демонов, устремившихся на него из темноты. Один был морским скорпионом размером со слона, с человеческим туловищем, отвратительно посиневшим, и с мертвыми глазами. Второй оказался не менее чудовищной рогатой гадюкой с когтистыми передними лапами и крыльями, как у летучей мыши.

Али откатился как раз вовремя, чтобы увернуться от хвоста скорпиона. Его жало погрузилось в затопленный песок рядом с его головой: с опасной и острой, как лезвие, иглы капал яд.

Али вскочил на ноги, едва избежав удара когтей гадюки, чуть не вспоровших ему брюхо. Демоны, чудовища – кем бы они ни были – застали его врасплох.

Но он им не достанется.

Впервые за много месяцев держа в руке пылающий зульфикар, Али почувствовал, как безнадега, тоска и абсолютная беспомощность, которые овладевали им с тех пор, как пал его город – с тех пор, как отец изгнал его, с тех пор, как его пытал марид, с тех пор, как он очнулся в разрушенном мире, где его руки были связаны тысячью цепей, – отступили. Мариды хотели драки?

Отлично.

Али яростно взревел, вторя шипению гадюки и леденящему кровь стону человека-скорпиона, и бросился в атаку.

Он снова уклонился от жала, затем ударил человека-скорпиона ногой в грудь и сделал выпад зульфикаром в сторону гадюки. Та неуловимо быстро вытянулась, а затем впилась в его раненую лодыжку своими когтями и повалила Али в песок.

На этот раз жало попало в цель.

Али закричал, когда оно вонзилось ему в плечо. Боль от яда была такой жгучей, словно с него сдирали кожу тысячью железных ножей. Скорее из ярости, чем из страха, Али взмахнул зульфикаром, рассекая хвост человеку-скорпиону и отрубая жало, засевшее в плече. Демон запищал, когда из раны брызнула струя соленой крови.

Али выронил зульфикар, вырвал жало из плеча и метнул его в лицо гадюке, прежде чем заново взяться за оружие. Левая рука онемела, и Али покачнулся на ногах, борясь с головокружением. Человек-скорпион визжал, вертелся и сучил ногами, как недобитое насекомое, и из его хвоста хлестала кровь.

Рогатая гадюка атаковала снова, обвиваясь вокруг нижней половины тела Али и сильно сдавливая. Али попытался высвободиться, начиная задыхаться, пока тварь выталкивала из него воздух. Его здоровая рука оставалась свободна, и он припечатал зульфикар плашмя к чешуйчатой коже гадюки. Та заискрилась и задымилась, и уже они оба выли друг другу в лицо, сцепившись в смертельном поединке.

– СТОЙТЕ! – Этот рык был уже достаточно знаком Али, чтобы смесь облегчения и настороженности охватила его еще до того, как он увидел Себека, приближающегося по затопленному песку.

Человек-скорпион подергал себя за косматую бороду, стрекоча и причитая.

– Он не чужак, – огрызнулся Себек. – Он свой.

Себек схватил человека-скорпиона за хвост, но не стал причинять ему боль. Вместо этого из рук нильского марида вырвался поток воды, поливая шкуру чудища. В считаные секунды его жало восстановилось.