Затем Себек переключился на Али, размотав рогатую гадюку, пытавшуюся придушить его потомка, словно не зверя, а какой-нибудь сорняк-переросток. Чувствовалось что-то почти отеческое в досадливом недовольстве, с которым он вызволял Али из опасности, и от напоминания об этой связи между ними, о прошлом, с которым Али все еще пытался свыкнуться, его затошнило.

Возможно, все дело было в яде.

Себек взял его за руку, запустив свои когти Али под кожу, и по его телу пробежала волна прохлады. Али упал на колени, его зульфикар с шипением погас, но облегчение пришло моментально – раны затягивались на глазах. Дыра в плече, оставленная скорпионом, запузырилась, как кипяток, и зажила, оставив после себя свежий шрам. Али коснулся плеча, и его пальцы наткнулись на грубую шкуру. Участок кожи, залеченный Себеком, размером примерно с ладонь Али, выглядел так, словно его заменили чешуей самого Себека.

Али не успел как следует задуматься об этом. Нильский марид отпустил руку Али только для того, чтобы схватить его за подбородок и рывком поставить на ноги. Его желтые глаза поискали место на виске Али, где стояла метка печати Сулеймана, теперь пропавшая.

Глаза Себека сузились до щелочек, как у рептилии.

– Глупец. Здесь, на дне, кольцо было твоей единственной надеждой на спасение.

Али вырвался из цепких пальцев Себека.

– Но не дороже магии моего народа и безопасности моего города.

Переменчивое лицо марида было невозможно прочесть, но его клыкастый оскал скривился в разочарованную гримасу.

И тут движение в чернильной бездне заставило замолчать их обоих.

Земля задрожала у Али под ногами, по затопленному песку прошла зыбь. Каменные воины задрожали, два опрокинулись друг на друга и разбились вдребезги, разлетевшись на сотни крошечных раковин каури. Вдалеке снова что-то сверкнуло – блестящий чешуйчатый плавник, словно у кита, показавшегося на морской поверхности в безлунную ночь. Один только плавник указывал на необъятный размер существа.

Али выпрямился, призывая зульфикару гореть:

– Моя огненная магия…

– Проклятие Сулеймана не распространяется на наше царство. Здесь тебе подвластна вся магия, с которой ты родился, огонь и вода. – Глаза Себека встретились с его. – И этого будет недостаточно.

Тьма сгущалась, вихрилась. Серые и чернильные тени кружились во мраке, дождь падал с невидимого неба.

Это не небо, – догадался Али. – Это само море. Он находился на самом дне мира, в хрупком пузыре воздуха и песка, под гнетом бездны. Бирюзовая вода яростно плескалась у него в ногах, словно вылизывая их голодными языками. По земле снова прошла сильная дрожь, как будто весь затерянный город попал в течение проходящего мимо корабля, и огромная мраморная колонна рухнула, раскидав отряд каменных солдат, как костяшки домино. Снова мелькнули плавники, уже ближе, и блестящий, невероятно огромный изгиб мускулистого бока.

Всякая враждебность, которую он испытывал к Себеку, забылась.

– Себек, – прошептал Али. – Что мне делать?

– Она любит развлечения, – поспешно ответил нильский марид. Он до боли стиснул запястье Али, не отпуская его от себя. – Она питается хаосом, яростью и безумством, и она насладится ими за твой счет, если ей того захочется. Не дай этому случиться.

Али не мог дышать. «Как мне это сделать?» – хотел спросить он. Но он больше не мог открыть рот, не мог издать ни звука. Темнота раскололась, бурные волны и штормовые тучи окружили разрушенный город, как остров, который вот-вот поглотят. Грянул гром, пробирая до костей. Дождь продолжал хлестать по лицу. В воздухе пахло кровью, солью, сладким запахом смерти. Молния прорезала океанский небосвод, освещая безумное скопление морских тварей, обитающих в пучине. Акулы, кальмары и угри, но также и существа более странные: рыбы в панцирях, тритоны с человеческими лицами и многоголовые морские драконы, ищущие что-то по сторонам.

Али не было до них никакого дела. Ибо на него выплывал колосс, в сравнении с которым огромный город, по которому он бродил уже много дней, казался крошечным.

Тиамат.

Мать маридов представала его взору частями, одна страшнее другой, такими жуткими и гигантскими, что невозможно было охватить одним взглядом. Шипастый, как увесистая дубина, хвост, и передние лапы, похожие на лошадиные копыта с острыми когтями. Что-то вроде вымени сочилось водопадами, из спины выступали панцирные пластины, напоминая темные горы, скрытые за туманной завесой дождя. Ее змеиное брюхо могло вместить пять дэвабадских дворцов и было покрыто яркой чешуей, которая блестела, как мокрый мрамор, головокружительным многообразием цветов – точно такая же чешуя устилала дно дэвабадского озера и дорожки Великого храма. Али поднял глаза: новая вспышка молнии осветила облепленные ракушками и кораллами крылья, которые словно выдернули из морского дна. Ее длинные щупальца извивались и росли, казалось, отовсюду.

А ее лицо… Боже. Али пришлось задирать голову выше и выше, туда, где увидел бы облака и солнце, если бы находился не в этом адском, неведомом царстве. В ее лицо было почти невыносимо смотреть. Оскаленный череп объединил в себе худшие черты льва и дракона. Бычьи уши нависали над глазами, как тайфунные вихри, а из пасти, обрамленной щупальцами, торчали острые зубы, которыми можно было бы перекусить Шефалу пополам.

Тиамат изогнулась, потянулась, а затем разинула пасть, будто бы собираясь зевнуть, и последовавший за этим пронзительный рев, похожий на стон прибоя и предсмертные крики морских птиц, чуть не заставил Али снова упасть на колени, если бы Себек не подхватил его под руку. Но Али все равно крепко зажмурился – какая-то первобытная часть его мозга была не в состоянии осознать представшую перед ним картину, и предпочла отгородиться.

Когти Себека впились ему под кожу.

– Смотри на нее, – предостерегающе прошипел марид. – Возьми себя в руки. Дай ей понять, что пришел как свояк, а не как жертва.

Али трясло. Здесь, на дне, он не чувствовал себя своим. Но он пересилил себя и снова заглянул в ее чудовищный лик. Клубящийся дождевой туман вращался вокруг ее головы, как верная луна, – Али узнал в нем марида муссона, посланника Тиамат.

В голове прогремел голос, и Али зажал уши ладонями.

«Дети мои…» – лениво протянула Тиамат. Ее голос был тягучим, шипящим и пульсировал в его крови. «В какие неприятности вы опять угодили?»

Марид муссона завертелся быстрее. «Себек! Он снова солгал, ослушался тебя!»

– Ничего подобного, – прорычал нильский марид.

«Нет?» Тиамат ударила хвостом по земле, обвивая всю затопленную равнину, на которой они стояли. «Однажды тебе было велено привести ко мне свое потомство, а вместо этого ты пожрал их сам. А теперь мой посланник говорит, что один из них выжил, и стоит обеими ногами в двух мирах, и подвергает опасности всех нас».