– Я согласна.

Потом спросила:

– Почему ты так решил?

– Ты вчера отправила на тот свет троих человек. Надо же восполнить количество людей на планете!

Мальвина вздохнула:

– Жалко, что я раньше об этом не знала, а то бы я еще парочку прикончила.

А ведь могла!

* * *

Мы обедали в ресторане «Сентрал».

К нам подскочил сияющий синьор Перейра:

– Полгода назад синьора говорила о чудодейственной воде из России. Она сказала, что эта вода очень для вас полезна, синьор Сокраменту. Я не верил, что эту воду можно заказать. Но все-таки заказал.

Он, как фокусник, махнул рукой. И официант принес на подносе бутылку, накрытую салфеткой. Синьор Перейра поднял салфетку и передо мной возникла… бутылка «Ессентуки № 4».

Я налил воду в фужер. Мальвина отказалась. И гордо проворчала:

– «Виши», «Виши»… Никакого «Виши»! «Ессентуки номер четыре». Тебе пора серьезно подумать о своем здоровье. Тем более… трое детей…

Люди более моральны, чем они думают, и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.

З.Фрейд

Когда Билл прилетает в Орландо, он останавливается в «Пибоди Отель». Таких «Пибоди» в США два: основной – в Мемфисе, другой у нас в Орландо. Отель известен утками. Живыми. Каждое утро их привозят на лифте и провожают в бассейн в главном холле. Каждый вечер увозят. Туристы любят смотреть, как они важно дефилируют через холл по красной ковровой дорожке.

Билла утки не интересовали. Он сидел в баре, пил капучино и читал французскую газету, на первый взгляд «Ле Монд», что было странно, ибо в знании французского ранее замечен он не был. Я подошел. Он отложил газету и посмотрел на часы:

– Сегодня все опаздывают на двадцать минут.

– На десять. Не ворчи. Как долетел?

– Нормально.

– По делам или посмотреть аттракционы?

– По делам. Как Марина?

– С утра уехала в Тампу. После того как я перевел всё в наш центральный офис в Орландо, она только и делает, что мотается между Тампой и Майами. На наши дела времени нет. Как Карина? Доволен?

Карина – это наша дочь. Она учится в Вашингтоне в Georgetown University и работает у Билла.

– Доволен. Вся в мать.

– То есть шуток не понимает.

– Не без этого.

– Что у тебя за дела?

Билл поднял с пола портфель, вынул из него несколько фотографий. Протянул одну мне:

– Ты его знаешь?

– Знаю. Это Тизанников. Встречались в одной компании. Лет двадцать назад. Он тогда был диссидентом. Потом несколько лет провел за решеткой, был выслан из России, обосновался во Франции. В Россию возвращаться вроде бы не собирается. С московских времен мы не виделись. О чем не сожалею. А в чем, собственно говоря, дело?

Он протянул мне еще две фотографии. На первой был изображен Тизанников в форме советского майора. Причем очень непонятных войск. На другой тот же Тизанников в милицейской форме и теперь уже полковник.

– Как ты это объяснишь?

– Маскарад. Ничего, кроме маскарада.

– Он не мог выполнять какие-нибудь задания новой власти?

– Сильно сомневаюсь.

– Тогда смотри еще.

Снова Тизанников. Только теперь в форме эсэсовца. Я не изменил мнения:

– Вот видишь, явно маскарад.

– Смотри дальше.

Следующая фотография была, как бы сказать поприличнее, странная. Голые женщины среднего возраста, на вид достаточно интеллигентные, и Тизанников рядом с плеткой.

– Ну и как? Удивился?

– Нет. Лет двадцать назад одна моя знакомая рассказывала про компанию, которая развлекалась подобным образом. В эту компанию тогда входил и Тизанников. Идиоты. И извращенцы… Откуда у тебя фотографии?

– Недели две назад какой-то человек прислал их в «Ле Монд».

– Зачем ты мне их показываешь? Хочешь доказать, что Тизанников плохой человек?

– Дело не в Тизанникове.

Он вытащил из портфеля еще одну фотографию. Снова голые женщины и Тизанников. Только теперь рядом с ними дама в белом халате; в одной руке она держит бутылку спрайта, в другой флакон, из которого что-то капает в стоящий на столе бокал.

– Ну и как? Какие у тебя мысли?

Я вспомнил слова Любы про снадобье, которое доставала Лизавета. Всем в лимонад по капельке, и народ начинает такое вытворять!

– Какие у меня мысли? Скорее всего, у нее во флаконе какое-то психотропное средство.

– Я тоже так думаю. Посмотри, какие лица у этих женщин. Они явно под действием наркотика.

– Похоже.

– Это может быть «Мефистофель»?

– Вполне. Я даже догадываюсь, откуда он у них. Брат одной дамы из их компании работал в химическом институте. Я знал его. Мой бывший коллега, фамилия его Семицветов. Он имел контакты с наркодельцами в Перу. Потом его вернули в Москву и перевели на работу в химический институт. Покажи еще раз фотографию.

Тизанников и дама с флаконом в белом халате. Уж не Лиза ли? Похожа. Интересно было бы с ними побеседовать.

– Я думаю, мне неплохо слетать в Париж. Я знаком с Тизанниковым, знаю Париж.

– Шеф тоже считает, что кроме тебя никто в этом деле не разберется. Полетишь?

– Полечу.

– Вот и отлично. Сколько тебе надо дней для подготовки? Время, конечно, есть, но…

– Дня три-четыре.

– Будешь готовиться здесь, в Орландо?

– Да. Мне нужен только компьютер.

– Это ты молодец, что освоил компьютер. А я никак. Когда сможешь лететь?

– Сегодня среда. Думаю, в начале следующей недели. Во вторник.

– С каким паспортом полетишь?

– Как частное лицо с бразильским паспортом. Визу получу во французском консульстве в Майами.

– Я завтра доложу шефу.

– Сделай мне билет первого класса Рио – Майами – Париж, заказанный из какой-нибудь гостиницы в Рио.

Я знал, что разрешение на первый класс нужно получать у очень высокого начальства, на это уйдет время, поэтому добавил:

– Разницу между билетом первого класса и экономкласса я оплачу.

– Что еще?

– Подготовь мне надежный выход на журналиста из «Ле Монд».