Терри не преувеличивал. Создавалось впечатление, что его живот неистребим и способен выдержать любой катаклизм. Татуировки животных из зоопарка, о котором много лет назад мне рассказывал отец, растянулись и превратились в бесформенную круговерть красок.

Отец застыл. Он собирался что-то сказать, но язык его не слушался.

— Живой… толстый… — Вот и все, что он сумел из себя выдавить.

Я догадался, что Терри и сам был смущен. Он не знал, на кого смотреть, и то и дело обращал на меня испытующий взгляд. Видимо, надеялся, что я его вернейший шанс получить признание и незамедлительную любовь, но просчитался: я испытал только горечь — речь шла не о моей матери, пусть даже наш легендарный родственник объявился живым и здоровым.

— Никто не хочет меня обнять?

Ни один из нас не двинулся с места.

— Так кто же такой Тим Ланг? — наконец спросил отец.

— Тима Ланга не существует. Как и Прадита Бантадтана или Танакорна Крирккиата.

— Ты о чем?

— Я наконец этим занялся.

— Чем занялся?

— Созданием демократического кооператива преступления.

Отец дернулся, словно у него внутри рывком завели мотор.

— Что?! — Это была его первая эмоциональная реплика.

— То самое, приятель, — у меня впервые все сложилось, как надо. Должен признаться, Гарри кое-что нащупал. Все отлично действует.

— Не могу поверить! Будь я проклят, не могу поверить!

Словами о демократическом кооперативе отец был явно поражен сильнее, чем фактом, что Терри все это время был жив.

— А что это за демократический… — начала Кэролайн, но отец не дал ей договорить:

— Не спрашивай. О Господи!

Терри захлопал в пухлые ладоши и принялся подпрыгивать на своих крепеньких ногах. А я подумал: как он не похож на того юного бунтаря, что являлся мне в мечтах. Этот толстяк и есть тот самый благородный герой, беглец и виджиланте, которого обожал народ?

Внезапно его колени распрямились, и он принял озабоченный вид.

— Эдди сказал, что ты болен.

— Не будем менять тему! — Голос отца срывался от волнения. — Поверишь ли, я развеял твой прах.

— Вот как? И где же?

— Кое-что всыпал в минимаркете во флаконы из-под кайенского перца, остальное вытряс в лужу у дороги.

— Что ж, не возьмусь утверждать, что заслуживаю чего-то большего! — Терри громко расхохотался и положил руку брату на плечо.

— Не трогай меня, толстый призрак!

— Слушай, братец, не надо так со мной. Ты что, взбеленился из-за своих миллионеров? Не надо. Я просто не сумел устоять. Как только узнал, чем ты занимаешься в Австралии, сразу понял, чем следует заняться мне. Не забывай, я всю жизнь вытаскивал тебя то из одной, то из другой передряги. Помогая тебе, я стал тем, кто я есть. И ни о чем не жалею. Мне нравится оставаться собой. Завладев миллионами по такой очевидной схеме, я спас тебя в последний раз. Видишь ли, братец, я хотел, чтобы ты приехал сюда. Решил, что нам пора увидеться, и еще — я давно мечтал познакомиться с Джаспером.

Я взглянул на отца. Бушевавшая в нем ярость была готова прорваться наружу. Бешеный вихрь сжигал его, и дело было в Кэролайн. Он видел, злости в ней не было — она оставалась спокойной и в страхе и с удивлением во все глаза смотрела на Терри. А он тем временем остановил улыбчивый взгляд на мне:

— А ты, племянничек, что молчишь?

— Как вам удалось выбраться из карцера?

На мгновение лицо Терри потухло, словно его покинули все мысли. Затем он заговорил:

— Пожар, что же еще! А ты, Марти, все ему рассказал? Отлично. Хороший вопрос, Джаспер, прямо в точку.

— А ты вообще-то был в этом карцере? — спросил отец.

Мы все подались вперед. Что скажет Терри?

— Еще как был! В самом что ни на есть карцере. И чуть не поджарился. В таких камерах окон нет, но я слышал вопли и громкие крики охранников, которые отдавали друг другу приказы, и когда под дверь начал просачиваться дым, понял, что спекся. В цементном мешке царила кромешная мгла, стало жарче, чем в аду, и все наполнилось дымом. Я испугался, начал кричать: «Выпустите меня отсюда! Выпустите меня отсюда!», но никто не приходил. Я колотил в дверь и чуть не сжег себе руку. Потребовались все духовные силы, чтобы успокоиться и смириться с неминуемой страшной смертью. Но вдруг в коридоре послышались шаги. Это был Франклин, один из охранников. «Кто здесь?» — закричал он. «Терри Дин», — ответил я. Старина Франклин! Он любил крикет и одобрял мои буйства. Франклин открыл дверь: «Быстрее!» — но в панике потерял бдительность. Я его оглушил, забрал одежду, самого положил в камеру и закрыл дверь.

— Ты убил человека, который пришел к тебе на помощь.

Терри замолчал и как-то странно покосился на отца, будто раздумывал, объяснять или нет несмышленому ребенку очевидное природное явление.

— Дальше все было просто. Тюрьма пылала, и мне даже не пришлось воспользоваться украденными ключами — все двери оказались открытыми. Каким-то образом я нашел дорогу в наполненных дымом коридорах, увидел охваченный пожаром город и скрылся в облаках черной гари. Вот и все.

— Значит, в твоей камере сгорел Франклин.

— Да. И ты собрал его прах.

— Что было дальше?

— Я увидел тебя в огне. Звал, но ты меня не заметил. Понял, что ты загоняешь себя в ловушку. Крикнул: «Налево! Налево!» Ты повернул налево и исчез.

— Я тебя слышал. Решил, что это твой дух, а это был, оказывается, ты.

— Пару дней я отлеживался в Сиднее — носа никуда не высовывал. Затем пробрался на грузовое судно и отплыл в Индонезию. Шатался по земному шару, смотрел, что мне могут предложить континенты, и наконец остановился в Таиланде. Вот тогда я начал создавать демократический кооператив преступления.

— А какова роль Эдди?

— Эдди начал работать на меня с самого начала. Я хотел напасть на твой след, Марти, но ты уже уехал из Австралии. Поэтому самое лучшее, что я мог придумать, это поместить Эдди поблизости от Кэролайн. Ее адрес я знал из письма, которое она прислала мне в тюрьму. Эдди снял рядом с ней комнату и стал ждать, когда ты объявишься.

— Почему ты был так уверен, что я приеду повидаться с Кэролайн?

— Я вовсе не был уверен, но, как видишь, оказался прав.

— А почему ты не разрешил Эдди просто сообщить мне, что ты жив?

— К тому времени я понял, что и без того причинил тебе достаточно хлопот. Ты старался мне помочь, наверное, считал, что я не замечаю, но я видел, что ты смертельно за меня волнуешься. И решил, что с тебя довольно.

— Это ты приказал Эдди, чтобы он сделал Кэролайн миллионершей?