— А помимо призрака там не было никакого другого волшебника? Или, скажем, какого-нибудь чудовища?

— Я не видела, — призналась Луна.

— Ни одного чудовища, опасного для нас, — Элли еле заметно улыбнулась. — Что же до волшебника… Гилдерой Локхарт считается?

— Да, — согласился директор, — Гилдерой показал себя с ужасной стороны. Признаться, я не ожидал от него… Честолюбие может привести к страшным последствиям. Моя вина, что я не увидел, насколько глубоко оно пустило корни в душе профессора — хотя теперь уже, наверное, просто мистера Локхарта. Если бы не профессор Снейп…

— Профессор Снейп рисковал своей жизнью, спасая мисс Лавгуд.

Воцарилась тишина. Элли лежала, уставившись в потолок и явно не желая продолжать мысль. Луна что-то мурлыкала себе под нос и рассеянно улыбалась. Директор с интересом наблюдал за скачущей по наружному подоконнику птичкой.

— Сэр! — окликнула его Элли. — А как себя чувствует наш декан? Бывший преподаватель Защиты лишил его множества костей.

— Намного лучше, чем вы, — ответил директор. — Костерост, которым его напоила мадам Помфри, конечно, обладает не лучшими вкусовыми качествами, да и ощущения от одновременно растущих десятков костей довольно болезненны, но сейчас глава Слизерина в полном порядке. Как и все остальные участники вашего приключения — если не считать частичную потерю памяти. Восстановить воспоминания после чар Забвения увы, невозможно. Жаль, что мы так и не узнаем всей правды о том, что произошло два дня назад…

— Правды… — Элли прикрыла глаза. — Правда — это могущественнейшая, но вместе с тем и опаснейшая вещь, и подходить к ней нужно с большой осторожностью. После выздоровления, директор, я отвечу на ваши вопросы.

— Если, конечно, у тебя не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать, — улыбнулся директор.

— Конечно, — согласилась девочка.

— Прошу прощения, Альбус, — мадам Помфри отодвинула занавеску. — К Элли пришла подруга, мисс Смит.

— О! — воскликнул Дамблдор с таким энтузиазмом, как будто именно этого и ждал. — Достаточно расспросов. Предлагаю вам заняться всеми этими сладостями. Ну и обычными девичьими разговорами и секретами, подслушивать которые у меня нет ни малейшего желания!

Элли искренне надеялась, что Луна, несмотря на свои таланты, не заметит её возмущения тем, как директор самовольно распорядился чужим шоколадом. И дело было не в том, что слизеринке было жалко конфет, а в самом принципе. Люди, которые так легко распоряжаются чужими вещами, обычно очень не любят, когда кто-то другой начинает распоряжаться их собственными.

Куинни Смит поздоровалась и в больничном крыле воцарилась неловкая тишина.

— Он не показался мне счастливым, — заметила Луна, когда Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор покинул владения мадам Помфри.

— Кто именно? Директор?

— Тот ученик, что жил в ежедневнике. Он просил называть его Томом. Меня раньше никто в школе не просил называть его просто по имени.

— Том Риддл учился на Слизерине, — заметила Элли.

— И что? — Луна искренне удивилась.

— Дом Салазара не для счастливых детей.

— Разве ты несчастлива, Алларг Преддек?

Куинни Смит, сидевшая на краешке кровати однокурсницы, напряглась.

— Я не счастлива, — почти не раздумывая, ответила мисс Преддек. — Но, надеюсь, это поправимо. Со временем.

Луна Лавгуд улыбнулась.

— У тебя необычные мозгошмыги, Алларг Преддек!

— Это хорошо или плохо?

— Это необычно, — Луна улыбнулась ещё шире. — Я сначала подумала, что они зачем-то притворяются нарглами, но это не так. Они просто лишь постоянно прячутся за тувами.

— Тувы?

— Тувы, они как барсуки, которые похожи на пресмыкающиеся штопоры. Я, правда, первый раз увидела у кого-то настоящего слизкого тува!

— Полагаю слово «слизкий» как-то связано с моим Домом…

— Нет, слизкий — это гибкий и скользкий[95]… О, я думаю, у Основателя Салазара тоже было много слизких тувов! Поэтому он и решил так назвать свой Дом! Спасибо Алларг Преддек, что помогла мне раскрыть тайну его Имени!

— Всегда пожалуйста…

Луна села и захлопала в ладоши.

— Теперь и мой отец узнает об этом!

— А вы уверены, мисс Лавгуд, что ему стоит знать подобные секреты?

— Конечно! Он тогда сможет написать редакторскую статью в «Придиру», на целых два разворота!

— Ах, в этом случае, разумеется…

Куинни вздохнула, будто набирая воздух перед прыжком в воду.

— Мисс Лавгуд, я хотела попросить вас об одолжении. Не могли бы вы отправить отцу моё сочинение?

— Сочинение? — рейвенкловка снова захлопала. — Это статья про необыкновенных существ?

— Нет, не совсем… Я сочинила вроде как легенду, про воительницу-оборотня. То есть, на самом деле это описание учебной схватки между Салли и Элли, помните, на первом занятии Бойцовского клуба? Но… художественное. Как тысячелетняя легенда.

— Я не знаю, — Луна продолжала улыбаться, но её взгляд показался слизеринкам весьма серьёзным. — То есть, я конечно пошлю ему твою легенду, но обычно мы печатаем настоящие статьи, а не выдумки.

Куинни протянула Луне самую обычную тетрадь с надписью, выполненной самым обычным карандашом.

«Прядь про Астрид из Гаттфьорда».

— А ты предложи папе сделать отдельную рубрику, для художественных текстов! — предложила Куинни. — В маггловских журналах так постоянно делают!

Шум за дверью, на который девочки сначала не обращали внимания, наконец дошёл до того уровня громкости, когда игнорировать его стало невозможно.

— Ну пожалуйста, всего на пять минут, — умоляющим голосом упрашивала Лаванда.

— Исключено!

— Но ведь вы пустили туда профессора Дамблдора!

— Разумеется, мисс Паркинсон, но это совсем другое дело, ведь профессор Дамблдор — директор школы. А Луне и Элли нужен, в первую очередь, отдых.

— А Куинни? — с еле заметной толикой ехидства поинтересовался Теодор.

— Они и так отдыхают, правда, — не сдавалась Эрин.

— Они весь день лежат и всё такое… — Шимус и Невилл были очень убедительны.

— О, ну хорошо! Но ровно пять минут и ни секундой больше!

Мадам Помфри открыла дверь, впуская в палату всех «пристройщиков».

— Элли! — хором завопили друзья, кидаясь к ней.

Элли показалось, что сейчас все — Панси, Эрин, Лаванда, Мораг, Джастин, Шимус и Невилл — повалятся на её кровать всей кучей, вместе с Куинни. И очень обрадовалась, когда этого не произошло. Все столпились вокруг их с Луной кроватей, раздвинув занавески так, что обе пострадавшие оказались как бы в одной большой палатке.

—