Я просыпаюсь под странный звук будильника и не сразу понимаю, что ночью из-за Хардина выключила телефон. Потом вспоминаю, как сидела на кухне и с каждой минутой мой энтузиазм все угасал, а он в итоге вообще не пришел.

Я умываюсь и готовлюсь к долгой поездке в офис: по нашей квартире я скучаю только из-за того, что оттуда было ближе добираться до работы. И из-за Хардина. И из-за книжных полок вдоль всей стены. И из-за маленькой, но просто идеальной кухни. И из-за той лампы. И из-за Хардина.

Я спускаюсь вниз и вижу, что на кухне только Карен. Я сразу перевожу взгляд на торт со свечками в виде цифры тринадцать и именем Хардина из дурацкого крема, который за ночь растекся, и четкими остались только две буквы – «ад».

Может, это он и есть.

– У него не получилось приехать, – говорю я, не глядя ей в глаза.

– Да… я так и поняла.

Она сочувственно улыбается мне и протирает очки о фартук.

Она идеальная домохозяйка, всегда что-то готовит или убирает, но кроме того, она невероятно добрая и искренне любит своего мужа, свою семью и даже своего грубого пасынка.

– Все в порядке. – Я пожимаю плечами и наливаю себе кофе.

– Милая, ты не обязана всегда делать вид, что все в порядке.

– Знаю. Но так легче, – отвечаю я, и она кивает.

– Это и не должно быть легко, – говорит она.

Смешно: она успокаивает меня словами, которые Хардин обычно говорит, противореча мне.

– В общем, на следующей неделе мы думаем съездить на пляж. Если ты захочешь поехать с нами, мы будем рады.

В маме Лэндона мне нравится еще и то, что она не заставляет меня говорить о чем-то, если я не хочу.

– На пляж? В феврале? – удивляюсь я.

– У нас есть катер, и надо бы опробовать его до того, как станет тепло. Будем наблюдать за китами – это очень здорово, тебе понравится.

– Правда? – Я никогда не каталась на катере, и одна мысль об этом меня ужасает, но посмотреть на китов и правда интересно. – Ну, хорошо.

– Отлично! Мы прекрасно проведем время, – уверяет она, а затем уходит в гостиную.

Приехав в «Вэнс», я наконец включаю мобильный. В конце концов, надо перестать выключать его каждый раз, когда я злюсь. В следующий раз можно просто не отвечать на звонки Хардина. Если бы что-то случилось с мамой и она не смогла бы дозвониться, я бы чувствовала себя ужасно.

Выхожу из лифта и вижу Кимберли и Кристиана – они стоят рядом друг с другом. Он что-то шепчет ей на ухо, а она хихикает; затем он убирает ей за ухо прядь волос и целует. Оба улыбаются.

Я спешу в кабинет. Надо позвонить матери – самое время, – но она не берет трубку. Я начинаю читать рукопись, но она успевает взбесить меня уже после первых пяти страниц. Заглянув в самый конец, я замечаю слова «Да, согласна» и вздыхаю. Как мне надоело читать одно и то же: девочка встречает мальчика, мальчик влюбляется, на их пути возникает какая-нибудь проблема, они мирятся, женятся, заводят детей, конец. Решив, что дальше читать не стоит, я бросаю страницы в мусорную корзину. Я жалею, что не дала этой истории ни одного шанса, но это совсем не то, что нужно.

Мне нужна жизненная история с настоящими проблемами, скандалами, а не просто с одной небольшой ссорой, и даже расставанием. Настоящим. Люди делают друг другу больно и возвращаются, только чтобы ощутить еще больше боли… прямо как я. Теперь я это понимаю.

Мимо моего кабинета проходит Кристиан, и, сделав глубокий вдох, я выхожу и иду за ним. Я поправляю юбку и пытаюсь продумать, что мне сказать ему о Сиэтле. Надеюсь, из-за Хардина я не потеряла шанс туда переехать.

– Мистер Вэнс? – Я осторожно стучусь.

– Тесса? Заходи, – приглашает он, улыбаясь мне.

– Извините, что отвлекаю, у вас не найдется пара минут, чтобы кое о чем поговорить? – спрашиваю я, и он жестом приглашает меня присесть. – Я хотела узнать насчет Сиэтла: могу ли я рассчитывать на переезд туда? Я понимаю, что спрашивать уже слишком поздно, но я очень хотела бы поехать, тем более Тревор рассказывал мне об этом, и я просто подумала, что это была бы отличная возможность, если…

Кристиан останавливает меня, подняв руку, и смеется.

– Ты правда хочешь туда поехать? – с улыбкой спрашивает он. – В Сиэтле все совсем по-другому. – Его взгляд кажется добрым, но я чувствую, что не убедила его.

– Да, уверена. Я очень хотела бы переехать… – Очень хотела бы. Правда, очень. Разве не так?

– А Хардин? Он поедет с тобой? – Он потягивает узел галстука, ослабляя его.

Стоит ли сказать ему, что Хардин не хочет туда ехать? Что в нашем с ним будущем нет ничего определенного и что он жутко упрямый и подозрительный? Вместо этого я отвечаю:

– Мы пока не решили.

Вэнс смотрит мне в глаза.

– Я был бы рад взять тебя к нам в Сиэтл. – Спустя мгновение он добавляет: – И Хардина тоже. Если он поедет, то, возможно, даже получит прежнее место, – говорит Кристиан, а затем смеется. – Если не будет болтать лишнего.

– Серьезно?

– Конечно. Надо было давно об этом сказать. – Он снова дергает галстук, а потом и вовсе снимает его и кладет на стол.

– Большое спасибо! Я очень вам благодарна, – искренне говорю я.

– Когда ты примерно будешь готова к переезду? Мы с Кимберли и Тревором собираемся поехать через две недели, но ты можешь задержаться. Тебе ведь придется переводиться в другой университет. Я буду рад оказать тебе любую помощь с этим.

– Две недели в самый раз, – отвечаю я, даже не подумав.

– Отлично, просто отлично. Ким будет очень рада.

Он улыбается, и я замечаю, как он переводит взгляд на фотографию Кимберли и Смита, которая стоит у него на столе.

– Еще раз спасибо, это очень много для меня значит, – говорю я, а потом выхожу из его кабинета.

Сиэтл. Две недели. Я переезжаю в Сиэтл через две чертовы недели. Я готова.

Готова ли я?

Конечно. Я много лет ждала этого момента. Просто не ожидала, что он настанет так скоро.

Тесса

Я стою у дома Зеда в надежде, что он скоро будет. Мне очень надо поговорить с ним, а он сказал, что уже едет домой с работы. По пути сюда я остановилась выпить кофе, чтобы убить время. Через несколько минут подъезжает Зед на своем грузовике – в машине играет безумно громкая музыка. Увидев его в черных джинсах и красной футболке с обрезанными рукавами, тут же забываю, зачем приехала.

– Тесса! – Он широко улыбается, и мы заходим.

Он готовит мне кофе, наливает себе газировки, и мы садимся в гостиной.

– Зед, думаю, мне надо тебе кое-что сказать. Но сначала еще расскажу про другое, – говорю я.