Определение «высокодеятельного человека»[82]

Эрик мимоходом упомянул о «высокодеятельном человеке», и я попросил его объяснить: «Когда тебе говорят, что что-то невозможно, это конец разговора или начало второго внутреннего диалога о том, как можно обойти человека, который только что сказал тебе, что ты не способен что-то сделать? Как мне обойти вышибалу, который сказал, что мне нельзя в этот ночной клуб? Как мне начать свой бизнес без репутации и опыта?»

ТФ: По словам Эрика, герой фильма «Марсианин» — «лучший пример высокодеятельного человека».

Что такое «канонический дизайн»?

«Что ж, взглянем на природу. Есть такой вирус — бактериофаг Т4. Если поищете его в Интернете, увидите, что он похож на лунный модуль [космического корабля «Аполлон». — Прим. ред.]. Он очень классный. Генетический материал содержится в капсуле, имеющей форму икосаэдра [двадцатигранного полиэдра]. Подумать только, Платон еще не родился, а природа уже создала этот сложный двадцатигранный объект. Но так как он был настолько естественным на математическом уровне, даже при всей его сложности, природа нашла канонический дизайн, хотя канонического дизайнера не было. Это дарованная Богом форма, которую нет необходимости, так сказать, “додумывать” человеку. Или другой пример: недавно выяснилось, что кузнечики используют для прыжков зубчатые передачи. Казалось бы, зубчатые передачи придумал человек. Но на самом деле это настолько естественная идея, что естественный отбор нашел ее задолго до нас. Такие формы никто не изобретал, их открыли».

* Какие книги вы чаще всего дарите или рекомендуете другим?

«Своим знакомым ученым я советую прочитать книгу «Повелитель запахов» (The Emperor of Scent) Чендлера Бёрра. Книга посвящена моему другу Луке Турину и повествует об ученом-ренегате, которому мешают развернуться различные конференции, уважаемые исследовательские центры, журнал Nature. Книга чудесным образом объясняет, как изолируется голос диссидента. Лука — гений в химии и области восприятия запахов, чем и объясняется его особый взгляд на вещи (независимо от того, истинный он или нет). И он не сдается, он борется и пытается двигаться вперед. Это одна из моих любимых книг.

Еще одна необычная книга, которую я всем рекомендую, — «Огонь Гераклита» (Heraclitean Fire) Эрвина Чаргаффа, который, по сути, смеялся над Уотсоном и Криком. Он говорил Уотсону и Крику, что, на его взгляд, они не особенно талантливы и не особенно умны, и совершенно не разбираются в химии. Они недостаточно компетентны для работы с ДНК и так далее. Оказалось, что они были правы, а он ошибался. Когда я узнал, что был такой человек, который выступал против работы Уотсона и Крика, я подумал: “Да уж, вот оно — посмешище века”. Но оказалось, что для того, чтобы смеяться над этими парнями, надо самому быть гением. Он пишет о неудачных попытках унизить этих ребят, ведь они оказались правы, а он — нет. Ему хватило духу признаться в этом.

На мой взгляд, обе эти книги невероятно сильные, ведь они рассказывают о том, каково это — противостоять большинству».

Преимущество нестандартного мышления

«Вплоть до 1989 года чемоданы на колесиках не выпускались в принципе. Сложно себе представить, что весь мир был настолько слеп, что никто не мог додуматься прикрепить к чемодану колеса и телескопическую ручку. Это изобрел человек по имени Роберт Плат. Кажется, он был пилотом авиакомпании Northwest. Одним махом он убедил всех, что их старые чемоданы ужасны. И хотя в тот момент спроса [на такие чемоданы] не было, он его создал, ведь все хотели избавиться от своих старых чемоданов. Подобные гениальные идеи есть во всех областях. Например, в настольном теннисе в начале 1950-х худшим игроком японской команды на чемпионате в Бомбее был некий Хирод-зи Сато. Он приклеил резиновые листы на обе стороны твердой ракетки. Это позволило заглушить звук удара мяча о ракетку, и теперь соперники уже не могли ориентироваться на этот звук, который ранее был своеобразной “подсказкой”».

Тим: «Как глушитель для пистолета».

Эрик: «Именно. И если установить глушитель на ракетку...»

Тим: «Глушитель. Один только факт, что вы использовали это слово, заставляет предположить, что у вас в подвале целый арсенал с огнестрельным оружием».

Эрик: «Не буду ни подтверждать, ни отрицать. Но только представьте: худший игрок команды с очень низким рейтингом становится бесспорным чемпионом просто благодаря важной инновации. Это отличный пример силы подобных идей. [ТФ: ‘Эти идеи” равнозначны “секрету”, описанному Питером Тилем в книге “От нуля к единице”: знание или вера во что-то такое, что остальной мир считает вздором.] Законы силы до невероятной степени на вашей стороне, и если вы победите, то [любой выход за пределы нормы] того стоит».

Тим: «Или возьмите Дика Фосбери, который впервые прыгнул через планку спиной вниз, завоевав золотую медаль на Олимпиаде...»

Эрик: «В 1968 году, именно».

Тим: «Над ним смеялись, затем подражали, а в результате его техника стала стандартом».

Эрик: «[Возьмем, допустим, неудачную стандартную конструкцию зонта.] Я бы сразу подумал, например, о японцах и их любви к оригами и математике складывания фигур из бумаги. Я бы использовал этот богатейший опыт применительно к зонтам. Зачастую необходимо просто быть первым, кто установит связь между вещами, которые никто раньше друг с другом не связывал. Применить распространенное решение из одной области в другой сфере, в которой никто еще не додумался его использовать».

О долбаном переходе в глубокий рабочий режим

Тим: «Если вам предстоит значительная творческая работа на пересечении самых разных областей, которая требует, как сказал бы Навал Равикант, “ортогонального мышления”, как выглядит ваш рабочий цикл?»

Эрик: «Я использую необычный прием, который я сам называю “копрола-лией”. Звучит несколько порнографично».

Тим: «Есть такое».

Эрик: «Знаешь, как жертвы синдрома Туретта выкрикивают нецензурные выражения? [Это и есть копролалия.] На мой взгляд, когда мы используем “запретные” слова, наш мозг воспринимает это как переход в небезопасное место. Это своего рода сигнал, что вы переходите в другой режим. Когда мне предстоит серьезная работа, зачастую ее сопровождает очень сильная агрессия. В такие моменты находиться рядом со мной нелегко. Это очень изнурительное занятие, и вполне вероятно, тем, кто меня знает как человека общительного, мое поведение в рабочем режиме показалось бы аутистическим».

Тим: «Как вы переходите в этот режим? Просто выкрикиваете как можно больше ругательств? Подобно заклинанию?»

Эрик: «У меня есть определенная последовательность выражений. В каком-то смысле, это неизменная мантра, которую я должен произнести».

Тим: «Поделитесь с нами? Или это секрет?»

Эрик: «Нет, нет. Свое медитативное слово никому нельзя говорить».

Тим: «Хотя бы намекните. Насколько длинная эта ваша мантра?»