Ханнан Мосаг. Майен, за ней хвостиком Пернатая Ведьма. Мидик Бун, теперь – окропленный, истинный воин. Сотни воинов эдур, покрытых кровью во время битвы – и во время бойни. Молчаливые, бледные горожане, истерзанные повисшим в дымном воздухе ожиданием худшего.

Все они стали свидетелями того, как тело начали сотрясать конвульсии, как изо рта вырвался пронзительный крик. Страшней всего было, когда Рулад уже начал подниматься на ноги, а голова на сломанной шее еще раскачивалась под немыслимым углом. Затем позвонки срослись, голова выпрямилась, в глазах под тяжелыми веками вспыхнул огонь.

Снова вопли – на этот раз от летерийцев. Некоторые бросились врассыпную.

Рулад перестал взвизгивать, просто стоял и трясся, меч дрожал у него в руках.

Удинаас заговорил:

– Император, Трейт – у ваших ног.

Рулад содрогнулся и, кажется, впервые увидел окружающих:

– Ханнан Мосаг, организуй гарнизон. Остальная армия встанет лагерем у стен города. Передай своим к’риснанам на баркасах, пусть отправляются в Старый Каттер.

Колдун-король шагнул к нему и негромко произнес:

– Значит, это правда. Вы не можете умереть.

Рулада передернуло.

– Я умираю, Ханнан Мосаг. Все, что я умею – это умирать. А сейчас оставь меня. Удинаас?

– Да, император.

– Мне нужно… найти… я…

– Ваш шатер ожидает вас и Майен, – ответил раб.

– Хорошо.

– Император, я возглавлю ваш эскорт, – объявил Мидик Бун.

Рулад в замешательстве осматривал собственное тело, покрытые засохшей кровью монеты, грязные меха.

– Да, брат Мидик. Эскорт.

– И мы найдем его… того, кто это сделал, государь… с вами.

Глаза Рулада вспыхнули.

– Он непобедим. Мы рядом с ним ничто. Однако он лжет…

Мидик нахмурился. Посмотрел на Удинааса.

– Император, – объяснил раб, – он имеет в виду того, кто убил вас и ваших сородичей. Здесь, на этой улице.

Рулад закрыл лицо рукой и отвернулся.

– Конечно. Он был одет… в багровое.

– Я дам подробное описание, – сказал Удинаас Мидику.

Тот кивнул.

– Да. Мы обыщем весь город.

Болван, он уже не здесь. Я сам не знаю, откуда я это знаю. Но он уже не здесь. Как и Сэрен Педак.

– Конечно.

– Удинаас!

Полузадушенный вопль.

– Да, император.

– Уведи меня отсюда!

Итак, теперь все известно, скоро об этом узнает и седа. Только поймет ли он? Как ему понять? Такое ведь невозможно, чистое безумие.

Покрытый золотом воин шел за рабом, след в след, через захваченный город, а за ними – Майен и Пернатая Ведьма. Мидик Бун и еще дюжина воинов, обнажив оружие, прикрывали их с флангов. Но проходу никто не препятствовал.

Вифал сидел на скамейке у себя в кузнице. Ничем не украшенные стены из оштукатуренного камня, остывший горн забит золой. Пол тоже каменный. Всего у небольшого помещения три стены, четвертая сторона открывается в огороженный забором дворик, там – облицованный камнем колодец, водяной желоб для закалки, поленница, куча шлака. В хижине на противоположной стороне дворика – ничего, кроме койки.

Вот и весь его мир. Издевательское напоминание о профессии, о том, ради чего он жил.

В сознании зазвучал голос Увечного Бога. Вифал. Мой дар тебе. У меня тоже есть сострадание, что бы ты там ни думал. Я способен понимать. Нахты – не самая подходящая для тебя компания. Иди на берег, Вифал. Владей моим даром.

Озадаченный, он медленно встал и вышел наружу. Лодка? Плот? Кусок проклятого бревна, на котором я смогу отплыть вместе с отливом?

Нахты что-то возбужденно обсуждали на берегу.

Вифал подошел к обрыву и застыл, глядя вниз.

Из воды выбиралась женщина. Высокая, с черной кожей, обнаженная, длинные рыжие волосы.

Мекрос развернулся и зашагал прочь.

– Вот сукин сын…

Увечный Бог тут же откликнулся с притворным удивлением. Она тебе не подходит? Слишком высокая? Необычные глаза? Вифал, я тебя не понимаю…

– Как ты вообще посмел? «Иди и владей». Ничего другого ты, похоже, и не знаешь. Владеть. Пользоваться, словно вещью. Хотя это человек.

Ей нужна твоя помощь, Вифал. Она в замешательстве, нахты ее пугают. Она забыла, как пользоваться телом.

– Потом. Сейчас отстань от меня. От нас обоих.

Негромкий смех, перешедший в кашель. Как будет угодно. Я разочарован подобной неблагодарностью.

– Пошел ты в Бездну.

Ответа не было.

Вифал вошел в хижину, постоял там, глядя на койку, пока не появилась уверенность, что Увечный Бог отстал от него, а не прячется где-то внутри черепа. Тогда он опустился на колени и склонил голову.

Он ненавидел религию. Презирал богов. Однако гнездо опустело. Гнездо нужно было уничтожить, чтобы перестроить.

У мекросов имелся богатый выбор богов. Но один, старше остальных, был богом моря.

Вифал начал молитву.

Во имя Маэля.

Оступившись в полумраке, пьяный свалился в канал. Теперь Тегол, стоявший на краю крыши, его почти не видел, зато прекрасно слышал перемежаемый ругательствами плеск воды и звяканье вделанных в каменную стену колец, за которые пытался ухватиться упавший.