Среди мер, предпринятых в региональных органах НКГБ УССР в ответ на указания Центра, можно привести разъяснения начальника УНКГБ по Сталинской области полковника Демидова, направленные им местным отделениям УНКГБ 12 октября 1945 г. Документ интересен тем, что является своеобразной квинтэссенцией представлений о «церковно-монархическом подполье» в подразделениях спецслужбы тех областей, где упомянутое движение было достаточно активно. ЦМП, писал Демидов, появилось в результате того, что «реакционная часть духовенства и верующих тихоновской ориентации расценила обращение впоследствии патриарха Сергия как предательство и переход церкви на сторону советской власти», ушла в подполье и ведет борьбу с «мероприятиями соввласти и церковью патриаршей ориентации». Оно не признает власти, ее члены не вступают в колхозы, уклоняются от воинской службы и работы в советских учреждениях, «не посещают культурных и увеселительных учреждений».

Сотрудникам НКГБ ставились следующие оперативные задачи:

• направить ранее приобретенную агентуру по линии разработки РПЦ на выявление нелегальных групп и молитвенных домов течений ЦМП;

• взять в активную разработку «безприходное бродячее духовенство, монахов и монашек, вести их разработку в направлении принадлежности» к ЦМП;

• выявить связи между нелегальными общинами разных территорий;

• ввести в разработку ЦМП «проверенную агентуру по линии церковников», на основе «компрометирующих материалов» приобрести источники среди «близких связей» активистов ЦМП;

• собирать сведения о деятельности ЦМП в период оккупации[863].

О предпринятых органами госбезопасности УССР оперативно-розыскных и следственных мероприятиях против «подгорновцев» дают представление материалы «агентурной разработки № 256 “Скит”» Управления НКГБ по Сталинской области. Судя по всему, оно было заведено в порядке реагирования на письмо главы НКГБ УССР С. Савченко начальнику Сталинского УНКГБ от 6 декабря 1945 г., где предписывалось активизировать разработку «стефановцев» и до 10 января 1946 г. представить в НКГБ УССР план мероприятий.

«Халдеи» – дело тонкое

Сразу же отметим, что чекисты УНКГБ ошибочно отнесли течение «подгорновцев» (объект упомянутой централизованной оперативной разработки «Халдеи») к сторонникам ИПЦ, по отношению к которым как раз и велось дело централизованной разработки «Скит». На наш взгляд, подобная путаница, вероятно, свидетельствует о недостаточной ориентации местных чекистов в спектре религиозной оппозиции («церковного подполья»).

Необходимо учитывать, что образовательно-культурный уровень оперативного состава органов НКГБ – МГБ был в целом невысок, что не могло не отражаться на формах, методах и стиле работы (особенно среди религиозного подполья с неординарным социально-психологическим обликом его участников, их крайне враждебным отношением к советской государственности), содержании информационно-аналитических материалов. Как отмечалось в докладной записке НКВД УССР в ЦК КП(б)У (1944 г.), молодые оперработники демонстрируют неспособность создавать агентурную сеть, работать с квалифицированной агентурой (То есть устанавливать доверительные отношения и конструктивно общаться с людьми с достаточным образовательным уровнем и жизненным опытом. – Прим. авт.), вести следствие по серьезным уголовным делам.

Так, к марту 1945 г. в центральном аппрате НКГБ УССР 11 % сотрудников имели высшее и незаконченное высшее образование, 45 % – среднее, остальные – начальное и незавершенное среднее образование (примерно четверь сотрудников пришла из партизанских формирований, партийно-комсомольских органов)[864]. Хуже обстояло дело в региональных органах госбезопасности. Например, к июлю 1944 г. в УНКГБ по Ровенской области 8 % сотрудников имели высшее образование, 29 % – незаконченное среднее, 63 % – начальное (даже среди руководящих кадров высшее и среднее образование имели 35 % сотрудников, а 20 % – начальное). Около 5–6 % чекистов республики прошли специальную оперативную подготовку в ведомственных учебных заведениях[865].

В экстремальных послевоенных условиях (в частности, при высокой интенсивности оперативно-войсковых мероприятий против повстанческо-подпольного движения ОУН в Западной Украине) образовательно-профессиональный уровень чекистов рос неудовлетворительными темпами. К 1 января 1946 г. в НКГБ УССР полное и незаконченное высшее образование имели 6,3 % среднее – 30 %, начальное – 30,7 % сотрудников. Даже в 1947 г. половина офицеров МГБ УССР не прошла специальной подготовки, половина начальников райаппаратов не получила и полного среднего образования. К 1 января 1952 г. среди сотрудников МГБ УССР высшее и незаконченное высшее образование сумели получить 13,2 %. При этом имели: среднее – 43,6 %, незаконченное среднее – 31,6 % и начальное – 11, 2 % чекистов советской Украины[866].

Упомянутую разработку УНКГБ по Сталинской области «Скит» «по отношению секты “подгорновцев-стефановцев”» завел 12 декабря 1945 г. сотрудник 4-го отделения (антирелигиозного) 2-го отдела (контрразведка) капитан Кныш (11 сентября 1946 г. дело переименовали в «Халдеи»). При этом офицер ссылался на указание НКГБ УССР № 15/Д от 14 февраля 1945 г., согласно которому как раз и заводилось централизованное дело «Скит» по отношению к ИПЦ. Как отмечалось в документе, составленном оперативником Кнышом, «подгорновцы» устраивают нелегальные «сборища», ведут «антисоветскую монархическую пропаганду». Подпольные группы течения имеются в городах Мариуполь, Дебальцево, Константиновка, Макеевка, Дзержинск, в ряде районов области. Назывались и основные выявленные фигуранты разработки: Прасковья Пидчиха (1878 года рождения) руководитель подпольной группы, содержательница нелегальной церкви на станции Сталино; Петр Тонкачев (1896 года рождения), псаломщик «подгорновской церкви»; Конон Сердюк (1886 года рождения), староста «подгорновской церкви» в период оккупации[867].

К тому времени, как показал на допросах арестованный бывший руководитель «подгорновцев» области и «священник» на станции Мушкетово Леонтий Фурдыло, в регионе имелись достаточно многочисленные общины: до 300 в областном центре Сталино и пригородах, до 200 в индустриальной Макеевке, около 200 в Дебальцево, до 100 в Мариуполе, всего – несколько сотен верных подгорновского течения[868].