- Уродцем, что ли, родился?

- Нет, напротив, пригож избыточно, так что счастливый папаша решил, - Напукон требовательно дернул мечом, и оба боярина хором с ним изрекли: - Пусть хоть что-нибудь будет в его жизни для закалки характера.

- Вот теперь ни одному из них жизнь сохранять смысла не вижу, - нахмурился Хастред. - Теперь понимаешь, почему идея была тупая?

- Они пока в камере сидели, все друг о друге вызнали? - уточнил Альций подавленно.

- Да нет же... То есть, в общем-то, да, так и есть. Уготол, когда обращается в кого-то, воспоминания его тоже копирует, как и мышечную память... То есть, допустим, если умел боярин вышивать крестиком, то и на этом не подловите.

- Что за уго еще? - застонал рыцарь. - Помилуйте, я ж всего-то для солидности придан был боярину, да еще оборонить его, если вдруг кто полезет с дерзостями. Я ж в этих ваших магиях ни бельмеса не разумею! Как отличить, скажите мне по-простому!

- Уго-тол, говорите, сударь? - Альций озадаченно потер подбородок. - Нет, уверен, что никогда не слыхал. Что за явление?

- Древняя хтонь, совершенный доппельгангер. Был аболетами выведен... - Хастред запнулся и уточнил сочувственно: - Ты и про аболетов не слыхал, не правда ли? Вот оно, современное образование.

- Уж чем богаты, сударь. А кровь, кровь у него такая же?

Бояре синхронно шарахнулись по стеночке от вновь взмывшего меча Напукона.

- Кровь, полагаю, как минимум похожая, - поведал Хастред. - Будь среди нас вампир, он бы наверное различил... Ну, знаете, как сорта пива... Но, я так понимаю, нет среди нас вампиров, иначе б не выглядело большинство из нас малолетними дупланами перед лицом малой загвоздки. Но почему б все-таки не взять с собой обоих и не предложить тиуну выбирать, какой ему милее?

- То есть как?! - завопил боярин А.

- Никак нельзя! - присоединился боярин Б.

- Дык же а вдруг, - глазки рыцаря забегали, словно ступил на скользкий торф. - Вдруг и самый господин тиун ошибется, не того выберет?

- Да одинаковые ж они! - Хастред закатил глаза. - Какая разница, которого он выберет? Авдотье, может, была бы разница, потому как есть закон происхождения видов, и от хуманса с аберрацией детей не будет, но у нее их и от настоящего нету. Вот, кстати, а может, боярин с самого начала был доппельгангером?

- Не был я никаким дупель-этим! - поспел первым боярин Б.

- Просто года мои уже не прыткие, - посетовал боярин А.

- Ай, да завалите вы, - отмахнулся от них Хастред. - Я о чем говорю-то — знают они оба одно и то же. Уготол, может, еще и поумнее будет, и уж точно адаптабельнее. Чем тиуну повредит, если он положится на поддельного боярина?

Напукон и Альций переглянулись, будучи в шоке от такой безалаберности.

- Ну, к примеру, он тиуна может того... заразить и обратить... - допустил маг осторожно.

- Да не может он заразить и обратить, он не граф Дрюкула, после чьего нападения жертву начинает тянуть на это самое. Он сам, один, обращается в персону, к которой имеет возможность, как бы это... а я не знаю, как именно... присосаться или типа того. Ну, обратится в тиуна, тоже мне беда. Я так думаю, любого государственного чиновника поскреби ребром монетки, найдешь погань похуже древнего доппельгангера.

- Ну уж вы, сударь, заговариваетесь! - возмутился боярин А.

- Дискредитацией такие речи зовутся! - не остался в стороне и боярин Б.

Хастред смерил их мрачным взглядом.

- А вот кстати, по-моему, у уготола внутренности другие, не то кишок поменьше, не то вовсе нет желудка. Можно вскрыть одного на пробу, ясно станет.

- Вот его, - хором предложили бояре и указали друг на друга пальцами.

На глаза рыцарю навернулись слезы. К такому его жизнь определенно не готовила.

- Ох, да вашу ж бабушку, - фыркнул Хастред. - До чего ж вы все неприспособленные. Эй, бояре, а ну топайте сюда, и подумайте по пути: если уготол сейчас признается, мы ему дозволим принять другой облик и оставим жить, а ежели запираться продолжит — то выявим его и прикончим, чтоб впредь под ногами не путался. Дилемма приговоренного называется сей расклад.

Он размашисто дошел до стола, где лежали скудные съестные припасы, и дождался, пока бояре, одинаково прикрывая срам ладошками, не подсеменят к нему. Тогда вытянул из ножен скрамасакс, отсек от каравая горбушку, располовинил ее острым лезвием и откатил половинки на разные углы стола.

- Жрите давайте.

Бояре на секунду замерли в недоумении, затем один протянул руку и взял кусок хлеба, второй тоже не замедлил.

- Что это докажет, сударь? - слабо вопросил Альций.

- Я ж говорю, у уготола нет каких-то органов. Внешность-то он копирует тщательно, и даже воспоминания высасывает, а вот внутренность у него остается его, аберраторская. Я так читал, что он только жидким питаться способен.

Бояре наперебой принялись совать в рот свои куски хлеба и отчаянно двигать челюстями.

- Кажется, вы ошибаетесь, - заметил мажонок.

- Со мной случается, - ухмыльнулся Хастред. - В этом случае будем считать, что я их просто милостиво покормил. Но если старые книги не врут, а в те времена в таком смысла не было, то это сработает. Разжевать и заглотать он в человековой форме сумеет — есть зубы, есть челюсти. Чего не сможет, так это переварить и удержать.

Боярин Б скользнул по нему пустыми глазами, не переставая медленно жевать, а боярин А, словно почувствовав себя в своей тарелке, потянулся к сыру, отломил кусок, сунул в рот, потом отодрал еще краюшку хлеба и в нее тоже яростно вгрызся.

- Кажется, ситуация начинает проясняться, - заметил гоблин одобрительно.

- Этот настоящий? - уточнил Напукон нервно.

- А хрен его знает. Просто раньше они все одинаково делали, а тут разделились. Увидим, кого из них воротить начнет с несварения, тогда прояснится.

Боярин А при упоминании несварения словно осекся и замедлил работу челюстей, а боярин Б с мрачной решимостью отломил кусок сыра и, вызывающе пялясь на соперника, его причастился.

- Настоящего боярина с молочного пучит, - запоздало проинформировал рыцарь.

- Пускай-пускай, переживу, - мстительно процедил боярин Б.

- Лишь бы ему хуже было, - прояснил их общую позицию боярин А.

- Как-то не хочется