Как мы видели, захват власти в Испании либералами в 1820 году, который вынудил Фердинанда VII вернуть конституцию 1812 года и резко изменить колониальную политику, отразился на движениях за независимость по всей Латинской Америке. В Новой Испании консервативный правящий класс и чиновники испанского правительства были в равной степени напуганы, среди них и Агустин Итурбиде, командующий интендантством Гуанахуато и армией Севера. Он был суров с повстанцами, но также жесток в отношении к местным латифундистам, его даже обвиняли в вымогательстве денег у них. К 1816 году количество жалоб на него уже не могло оставаться без внимания. После обвинений в создании торговой монополии, хищении и присвоении частной собственности и финансовых растратах его лишили всех должностей. Сейчас невозможно с уверенностью сказать, были ли обвинения властей вызваны тем, что стали заметны его левые убеждения, или же он сам, будучи разозлен обвинениями, переметнулся на сторону повстанцев.

Реабилитированный в 1817 году, однако не восстановленный на своих постах, Итурбиде тихо жил в Мехико, затаив злобу против вице-короля Феликса Кальехи. Преемник Кальехи — Хуан Руис де Аподака, граф де Венадито, был более просвещенным человеком, его порядочность при ведении переговоров с инсургентами привлекла к нему симпатии многих. Тем не менее он поставил Итурбиде во главе двухтысячного отряда, чтобы подавить последние очаги восстания Герреро на юге Мексики. Итурбиде предложил ветерану повстанцев переговоры; подразумевалось, что он обещает ему помилование властей. Возможно, Герреро устал воевать, а его вооруженные силы были истощены и измотаны, но казалось маловероятным, что он сдастся. И действительно, в начале переговоров с Итурбиде он заявил: «Независимость или смерть!»

Что же делает Итурбиде? 24 февраля 1821 года в селении Игуала, в семидесяти милях к югу от Мехико, он оглашает свой план. «План Игуалы» содержал двадцать три статьи. Его «Три гарантии» касались религии, независимости и конституции. Статья первая гласила, что католицизм являлся религией Мексики, хотя разрешались и другие конфессии. Тем самым удовлетворялось как консервативное, так и либеральное духовенство. Статья вторая призывала к независимости. Статья третья рекомендовала учреждение монархии, подотчетной конституции. Король Испании или член королевской семьи должен был быть приглашен в Мексику в качестве императора, но предполагалось, что в период межвластия страной будут управлять регент и хунта. Испания лестно описывалась как «самая католическая, набожная, героическая и великодушная страна на земле». Остальные статьи обещали уважать частную собственность, привилегии духовенства и все существовавшие в Мексике институты. Создавалась армия, в которую должны были войти силы повстанцев и роялистов.

Один известный глава из церковной оппозиции назвал «План Игуалы» своеобразным шедевром: «Главная цель… независимость, все остальное рассчитано на то, чтобы избежать придирок и насмешек бунтовщиков». По условиям «Плана…», переговоры с восставшими не велись, он был предъявлен им как ультиматум. И тем не менее на следующий день повстанцы его приняли, причем оба — и Гуадалупе Виктория, и глава оппозиции — согласились с ним. Что заставило одного из самых консервативных и жестоких офицеров испанской армии в вице-королевстве Новая Испания сделать столь крутой поворот, остается только предполагать. Герреро назвал Итурбиде «великодушным вождем» и «отцом нации».

Но самым неожиданным было то, что армия в массе своей и практически сразу высказалась в пользу «Плана…»: Антонио Лопес де Санта-Ана, в то время еще двадцатишестилетний подполковник, контролировавший Веракрус, также приехал на встречу, военные губернаторы Бахио, Ситакуаро, Нуэва-Галисии, Сакатекаса, Сан-Луиса и Потоси вскоре последовали его примеру. Вальядолид, в котором уже пролилась кровь, определился в мае, Гвадалахара и Керетаро — в июне, Пуэбла — в июле; только Мехико, Акапулько и Пуэрте оставались верны делу роялистов. В июле Аподака подал в отставку, его заменил на посту вице-короля — как оказалось, последнего — Хуан О’Доноху.

Трудно поверить, что все это не было скоординировано и тщательно подготовлено. «План Игуалы» не обсуждался, его предъявили повстанцам в качестве ультиматума. И им не оставалось ничего другого, как принять его. Независимость Мексики была единственной уступкой восставшим, все остальные их требования были отвергнуты. «План…» оказался почти полностью консервативным, устраивавшим креольских олигархов, армию и консервативное духовенство. На деле мексиканцам было навязано консервативное решение, одним из пунктов которого было даже признание короля Испании как потенциального правителя Мексики. Независимость была единственным радикальным элементом, содержавшимся в нем.

Быстрота, с которой «План…» был принят военными гарнизонами по всей Мексике, по меньшей мере наводит на мысль, что значительное число командиров участвовали в его разработке. Хотя у Итурбиде в Мехико было достаточно времени, чтобы выработать проект «Плана…» и согласовать основные идеи со старшими офицерами, духовенством и креольскими олигархами, кажется маловероятным, что он был творцом — или единственным творцом — столь хитроумно и искусно составленного документа. Нет прямых доказательств в пользу этой версии, но версия, что либеральный вице-король Аподака приложил руку к этому делу, не может быть вовсе отметена. И если не совсем ясно, был ли Итурбиде творцом «Плана…» или просто исполнителем, несомненно, что себя он видел в главной роли.

События продолжали развиваться достаточно быстро и без большого кровопролития. О’Доноху, прибывший, чтобы занять пост, обнаружил, что «практически вся страна против Короны». 5 августа в Пуэбле по призыву Итурбиде провинциальные сторонники «Плана…» присягнули на верность Независимости. А затем Итурбиде получил послание от О’Доноху, в котором тот называл его «главнокомандующим имперскими силами Трех гарантий» и своим другом. О’Доноху, будучи либералом, предложил Итурбиде встретиться. Переговоры состоялись в Кордове. Там новый испанский вице-король оказался фактически пленником. Он написал правительству в Испании, что, поскольку у Итурбиде под началом было свыше тридцати тысяч хорошо обученных бойцов против примерно четырех с половиной тысяч солдат роялистов, противостоять ему — «безнадежное дело». Был подписан Договор Кордовы, на условиях которого вступал в силу «План Игуалы», а О’Доноху назначался членом регентского совета; взамен он соглашался присоединить испанские гарнизоны к армии Итурбиде. Франсиско Новелья, командующий силами роялистов в Мехико, подчинился приказу О’Доноху и перешел под начало Итурбиде.

27 сентября, в свой 38-й день рождения, Итурбиде триумфально вошел в Мехико. На следующий день он занял место вице-короля в соборе для подписания формального «Акта о независимости Мексиканской империи». Восстания, стоившие многих тысяч жизней, зачастую кончались провалом, а Итурбиде удалось добиться независимости Мексики ценой жизни ста пятидесяти человек. Формально он был всего лишь председателем Регентского совета из пяти человек, генералиссимусом. На деле же обладал абсолютной военной властью. Как президенту совета ему был пожалован титул светлейшего высочества, а газетные писаки наперебой старались превзойти друг друга в лести: «Второй (император) Константин… Непобедимый генерал… Гроза нечестивых, доблестный герой, величайший защитник нашей церкви».