Он уселся перед входом, держа наготове фонарик и фульгуратор. На востоке появились отблески перламутрового света, из-за холмов поднялась серебристая луна. Тинкар долго смотрел на нее, не теряя бдительности. Вид луны был чужим, никак не напоминая игру теней древней спутницы Земли. Затем из-за горизонта появился второй спутник планеты, далекий, маленький, красноватый. Местность в свете двух лун стала хорошо просматриваться; стали видны высоты, зоны теней, склоны, на которых, словно волны, блестели мокрые кусты. Легкий звук заставил его обернуться: Анаэна вышла из хижины и уселась рядом.

– Температура упала, – вполголоса сообщила она.

Он не ответил, одновременно смущенный и счастливый от того, что она сидит с ним бок о бок. Девушка долго молчала.

– Красиво, – наконец сказала она.

– Да, но мне было бы спокойней, если бы в нескольких шагах стоял мой катер или где-нибудь рядом сидели хотя бы два гвардейца.

– Могу я задать тебе один вопрос?

– Да… Нет! Ступай в хижину!

Тинкар уже стоял на ногах, сжимая в руке фульгуратор.

– В чем дело? Ты что-то увидел?

– Вон там, позади деревьев.

Она всмотрелась в ночь. В неярком свете лун тени казались двойными и колышущимися. Метрах в трехстах от них что-то двигалось. Одно из деревьев покачнулось, словно его задело огромное животное.

– Тинкар?

– Да?

– Что там?

– Откуда мне знать? Твой фульгуратор готов? Если эта тварь на нас нападет, дай мне выстрелить первым. У тебя хватит смелости?

– Надеюсь.

– Тогда останешься здесь одна. А я спрячусь метрах в двадцати, вон за той скалой. Если животное направится в мою сторону, стреляй. Если пойдет в твою сторону, не стреляй, пока я не крикну: «Огонь!» Попробую всадить заряд ему в бок.

Он исчез в траве. Девушка устроилась поудобнее и принялась ждать. Больше никто не двигался. Она попыталась разглядеть Тинкара, но его не было видно; землянин прижался к скале, слился с нею. Анаэна вновь перевела взгляд на рощицу. Зверь вышел на свет. Он был высотой в несколько метров и напоминал кенгуру. В ее памяти всплыли слова Тинкара: хищник на суше может принимать лишь две формы – форму льва или форму тираннозавра… Зверь приближался широкими прыжками, без спешки, но быстро, буквально пожирая пространство. Она увидела тупую морду на короткой толстой шее, длинный хвост, ритмично бивший по траве. Оцепенев от ужаса, девушка отмечала ненужные подробности: отблески луны на коже, игру света и тени на внутренней поверхности лап. Порой чудовище наклонялось вперед, словно обнюхивало землю. Наконец оно застыло на месте, качая головой то влево, то вправо, на высоте шести метров; в свете лун блестели белые острые клыки. Через какое-то время раскачивания головы прекратились, глаза уставились на хижину. Зверь прыгнул вперед. Он рос в размерах с каждым шагом. Девушка замерла и сжала оружие в ожидании подходящего момента для выстрела и падения на нее нескольких тонн живой плоти.

– Ана! Ко мне! Быстрее!

Она застыла на мгновение, которое показалось ей вечностью, и, лишь когда сигнал мозга дошел до ног, рванула к скале, ощущая, как сотрясается земля под весом чудовища.

Оно увидело ее, яростно взревело – вопль его походил на скрежет рвущегося металла. Тонкий синий луч прорезал воздух и застыл на шкуре зверя в тот самый момент, когда тот уже приготовился к новому прыжку. Монстр рухнул прямо на деревья, под которыми Тинкар соорудил подобие хижины.

Стволы сломались с громким треском и рухнули. Хвост чудовища еще долго колотил по земле, разбрасывая комья травы и сломанные ветки. Наконец всякое движение прекратилось.

Тинкар был уже рядом с девушкой.

– Не очень испугалась?

– Нет, – солгала она.

– А я вот за тебя испугался. В какой-то момент я понял, что оно сожрет тебя, если я не выстрелю, и раздавит, если выстрелю. Надеюсь, завтра вечером на вершине мы будем в большей безопасности.

Прислонившись к скале, они дождались рассвета и, как только взошло солнце, осмотрели чудовище.

– Тираннозавроид. Но теплокровный, поэтому такой подвижный. Весьма объемный мозг. И вся эта гигантская машина смерти уничтожена пучком ионов!

– Ему не повезло напороться на хищника третьего и самого страшного типа – на человека. К несчастью, наш рюкзак с провизией находится теперь под ним. Где именно он лежал в хижине, не помнишь?

– Рядом с деревом.

Тинкар наклонился. Ствол был сломан на высоте полуметра от земли. Между телом, упершимся в обломок ствола, и землей оставался узкий проход, в глубине которого виднелся рюкзак. Тинкар подтянул его к себе при помощи ветки.

– Повезло!

Вооружившись молекулярной пилой, Тинкар приблизился к голове чудовища. Жуткую пасть украшали громадные клыки, желтоватые и блестящие. Он отпилил два самых крупных:

– Держи на память, Анаэна.

Она печально покачала головой:

– Оставь их себе, Тинкар. Я не имею на них права. Они принадлежат Иолии.

Он протянул их ей:

– Я отдаю их не женщине, а товарищу по сражению.

«Еще хуже», – подумала она.

Она удивилась собственной печали. В конце концов, что значил для нее этот горделивый планетянин? Он не принадлежал к ее народу. Когда его подобрал «Тильзин», она чувствовала по отношению к нему то же, что и большинство галактиан: зачем вешать себе на шею паразита? Тогда она с отвращением подчинилась приказу текнора – завоевать его доверие, разговорить, выяснить, располагает ли Звездная гвардия земной империи локаторами. Пообщавшись с бравым гвардейцем, она поняла, что планетяне – такие же люди. Тинкар выглядел опасным, жестким, чужим, но трогательно одиноким. Однажды вечером она из сострадания пригласила его в гости. Оказалось, что землянин резко отличается от галактиан – он не пытался извлечь выгоды из своего положения. Он пощадил ее тогда, когда и текнор не смог бы отменить казнь за преступление, считавшееся непростительным, – вмешательство в ход дуэли.

Она вспомнила вечер стыковки, его любезность, предупредительность, силу. В тот вечер девушка вернулась домой с затуманенной головой и впервые спросила себя: не слишком ли далеко она зашла в игре, не влюбилась ли сама?

Полюбить планетянина! Конечно, такое случалось, все знали историю матери Орены, но это был плохой пример. Ее отец не приспособился к жизни на корабле и в конце концов ушел, тайно, во время высадки на планете, где жили люди.

Из-за своего происхождения Орена многое ощутила на себе; почти все галактиане принимали ее лишь наполовину. Анаэна возмутилась от мысли, что ее дети… потом покраснела: неужели она дошла до такого? Но здесь все обстояло по-другому. Тинкар был истинным мужчиной и не бросил бы ее в беде, будь он хоть сто раз планетянином!