этому бессмертному с его абсолютно обычной работой, когда выкрашенная красной краской дверь привела нас назад в потусторонний дженговый мир Патрии.

В тени готической церкви мы зашагали дальше. Религиозное строение высилось на старом здании вокзала. За витражными окнами я заметила людей, которые садились в поезд. По другую сторону улицы расположился охотничий домик с открытой дверью. За ней простирался густой хвойный лес. Не веря своим глазам, я помотала головой. Здесь внутри как-то оказывалось снаружи.

Люциан обогнал меня и ускорял шаг, пока не догнал брата. Я прекрасно понимала, почему он так безразлично вел себя по отношению ко мне, но все равно это было как-то непривычно. Я раздосадованно наблюдала за двумя братьями. Они были похожи ростом и телосложением, но Элиас выглядел менее крупным. Его спину украшали пять параллельных линий, вокруг которых вилась шестая. И близко не так красиво, как феникс его брата. Чтобы избежать соблазна продолжать глазеть на спину Люциана, я отстала и поравнялась с Гидеоном.

– А где все праймусы? – спросила я, понизив голос. – Для города тут слишком мало чего происходит.

Он, посмеиваясь, взглянул на меня сверху вниз:

– Мы передвигаемся только по общественной территории. У семей праймусов есть свои собственные личные участки.

– Хочешь сказать, здесь все-таки есть нормальное жизненное пространство?

– Ты заметила символ на дверях? – Я кивнула.

– Это знак Лиги. Увидишь дверь с иным символом… лучше не входи. – Немного помедлив, он добавил: – А лучше вообще никуда не ходи одна.

Я скривилась. Здорово, мне так доверяли…

– И полагаю, большинство из них в Критерионе, чтобы наконец-то самим лицезреть Изару, – договорил мистер Росси, который прислушивался к нашему разговору.

«Замечательно».

Мы прошли еще четыре здания и четыре прилагающихся к ним мира, прежде чем последняя дверь с символом стрелы выпустила нас на свободное пространство. Внезапная пустота стала для меня такой неожиданностью, словно я врезалась в стену. Здесь не было домов, мостов, города – лишь черные стеклянные полы, насколько хватало глаз. Над ними нависало серое небо. Где-то на горизонте черный и серый сливались и образовывали длинную линию, которая была единственным ориентиром в этой пустоши – исключая, естественно, дверь, через которую мы вошли. Она стояла, опираясь лишь на зеркально-гладкую плоскость – в окружении других, которые выстраивались в дугу и где-то в необозримой дали замыкали круг.

«Мы на месте», – предупредил меня Люциан, пока мы шли за его братом. Я очень осторожно ступала по стеклянной поверхности. Относительно нее меня терзали сомнения. И чем дольше я на нее смотрела, тем сильнее мне казалось, что я стояла посреди замерзшего океана, в глубинах которого трепетало темное ничто.

«Тогда куда так торопится твой брат?»

Мало того, что мне бы хотелось потратить больше времени на осмотр Патрии, так скорость Элиаса в комбинации с моими шпильками оказалась за гранью моих возможностей.

«Потому что примерно через десять минут мы должны быть в Критерионе».

«Что?! – Кто нарушил график? – А куда делись наши семьдесят два часа? Должно было остаться минимум четыре…»

«В Патрии все подчиняется собственным законам, – пояснил Люциан. – Даже время».

Я сдержала едкий смех:

«Да что ты говоришь…»

Не знай я наверняка, могла бы поклясться, что у Люциана затряслась спина.

«Здесь время течет медленнее, Ари. После моего ухода Совет устроил трехчасовой перерыв, что в нашем мире соответствует семидесяти двум часам».

«Ох».

Но в этом же вообще не было смысла. Я могла понять, зачем создавали миры, где время пролетало медленнее. Так туда можно было сбегать, делать все, что душе угодно, а затем, когда для тебя проходила чуть ли не вечность, возвращаться в реальный мир всего на пару минут позже. Но наоборот?

«Бессмертные не ценят время. Тут все вертится вокруг могущества. Они думают только об эффективности их доходов. Шесть месяцев в твоем мире равняются неделе в Патрии. А теперь скажи мне: какой праймус станет ждать эмоции полгода, если может получить их в течение семи дней?»

«Ты же не серьезно?»

Задумавшись, я чуть не врезалась в Люциана и Элиаса. Два бессмертных брата разошлись, открывая взору нечто, от чего во мне проснулось желание оказаться где-нибудь очень далеко.

Стеклянный пол жутким кратером спускался на глубину этажей в десять. Перед нами развернулась чудовищная арена, от первого до последнего места заполненная праймусами в темных одеяниях. От энергии, которая хлынула на меня, я не могла вздохнуть, а воздух вокруг загудел.

– Добро пожаловать, девочка-полукровка, – над Критерионом разнесся колючий голос. Десятки тысяч праймусов встали как один и повернулись ко мне. – Ступи же в Тихий омут и предстань пред нашим судом.

Глава 10

В Тихом омуте…

Сто девяносто две ступеньки вели вниз на арену из черного стекла. Я сосчитала их все, чтобы не зацикливаться на буравящих меня взглядах бессмертных зрителей. Сама себе я казалась зайцем, который случайно забрался в волчье логово. Внизу нас окружала метровая стена из того же стеклянного материала, что и ступени. Она отделяла зрительские трибуны от зловещего центра арены: круглой площадки, еще более черной и блестящей, чем остальная часть этого сюрреалистического сооружения – как озеро черного лака. Вероятно, это и был Тихий омут.

Наш эскорт отделился и присоединился к рядам других гвардейцев, стоявших с каменными лицами вдоль стены.

– Это должно было быть просто слушание, а не суд, – негодовал мистер Росси. Он уже минут пять вел дискуссию с фигурами в отдалении, которые восседали над другим концом арены. Черный балдахин укрывал подиум Верховного Совета. За ним на стеклянной стене сверкал многократно увеличенный знак позолоченного наконечника стрелы.

Я поежилась. На мой взгляд, с монументальной пропагандой немножко перебор.

– Вы обещали свободный проход, – настаивал мистер Росси, судя по всему, не производя особого впечатления на Верховный Совет.

– Наше обещание обеспечит девочке-полукровке свободный проход, пока ответственность за нее несет Плеяда.

Мне был знаком голос этого праймуса, но я не могла его опознать. Он сидел на среднем из девяти черных тронов, полагающихся членам Верховного Совета. Крайнее место слева оставалось пустым. Видимо, там раньше сидела Электра – до того, как предала Совет и встретила свою смерть от руки Тристана.

– Но так как Верховный Совет выдвинул притязания на душу полукровки, судебное заседание выяснит, на ком на самом деле лежит ответственность за эту девочку.

Я еле сдержалась, чтобы не покачать головой. Мистера Росси обманули. Верховный мастер покраснел от гнева, Гидеон и Райан тоже выглядели так, будто с удовольствием выяснили бы все вопросы с помощью своих клинков. Наверно, я бы так же рассердилась, если