Нина Фортунатова

Необычным, знаменательным было появление на клиросе Сергея Борисовича Богдановского. Биолог с университетским образованием, он был регент Божией милостью. Сергей Борисович знал и устав, и репертуар, и всё церковное пение. Партитуры и партии он сам писал прекрасным почерком и раздавал певчим. Его рукой написаны все праздники церковного года со словами и нотами. Когда он это успевал, никто не знал. У него была большая семья – пятеро детей, все хозяйственные заботы лежали на нём. Во всём талантливый, он стал потом режиссёром, много успел сделать в кинематографе, писал научные статьи. Батюшку он любил и ездил к нему, хоть и не часто. Сразу после гибели отца Александра он приехал в Новую Деревню с двумя операторами и стал снимать фильм. Это был первый и, наверное, лучший фильм об отце Александре.

Сам Сергей скоро тоже умер, в тридцать шесть лет, получив травму при защите Белого дома в 91-м году. На месте травмы развился скоротечный рак. Я навещала его часто; исповедь его принял о. Валерий Ларичев. Мы вместе молились и знали, что остались считаные дни. Но приближалось 9 сентября, и пропустить службу в день гибели отца Александра (1992 год, вторая годовщина) было немыслимо. И я с дерзновением попросила у батюшки: «Батюшка, прошу тебя, я еду на твою службу, а Серёжа умирает. Отодвинь его смерть на несколько дней, пока я не вернусь». Я понимала, что просьба невыполнимая, но не поехать в Новую Деревню не могла.

Я уехала, оставив Серёжу на жену и на безутешную его маму. Отслужив 9-го, потом 11-го – Усекновение главы Иоанна Предтечи и 12-го – в день ангела отца Александра, в тот же день и вернулась.

Серёжа умер 13 сентября. Это было чудом. Мама его сказала, что он спрашивал числа, словно ждал чего-то. Так батюшка после смерти выполнил мою первую просьбу.

Священник Георгий Чистяков

Мы в Детской республиканской больнице совершали литургию первый раз, и приехал мне помочь о. Владимир Лапшин. И у нас, у двух священников, которые стояли у престола, было абсолютно ясное осознание того, что служил литургию отец Александр Мень, а мы только стояли слева и справа, подавая отдельные возгласы. Я думаю, в этих отношениях нам подаётся действительно какая-то весть о том, что за гранью смерти продолжается жизнь, вечная жизнь.

Виктория Шиловская

Однажды Мария Витальевна Тепнина прогнала с могилы отца Александра двух весёлых щенков. Проказники воровали цветы и расковыривали камешки. Мы, конечно, посмеялись над этим, повеселились. Отец Александр очень любил окружающий мир: природу, птиц, зверей. И, по-видимому, даже здесь, в поведении щенков, был какой-то его скрытый юмор.

Прошло несколько лет. Как-то мы пришли на могилу отца Александра, постояли, помолились, помолчали. А потом направились на кладбище Новой Деревни, к могилам близких и дорогих отцу Александру людей: его матери Елены Семёновны и её сестры Веры Яковлевны. Пошли и, хотя раньше бывали там не раз, заблудились. Стоим и думаем, куда идти?

Вдруг появляются две огромные собаки, останавливаются возле большого дерева и громко лают. Из любопытства мы подошли к ним и… оказались рядом с могилами, что искали.

Георгий Шиловский

Приснился мне отец Александр. Мы находились в каком-то мрачном здании. А он был в рабочей одежде и говорит мне: «Работы здесь, как и раньше на Земле, мне хватает». Я спросил у него: «А что же вы делаете, отец Александр?» – «Я включаю свет там, где темно».

Ариадна Ардашникова

Как-то в Воронеже нас с мужем пригласили в один приход – рассказать, посвидетельствовать об отце Александре. После встречи мы были в доме у священника, и они с женой нам рассказали, что однажды он пришёл с работы и застал её плачущей, дом не прибран, дети возятся и шумят, а она убивается, еле на ногах стоит: «Ты представляешь… в Москве священника… убили… Отца Александра Меня!» Он не понял: «Ну и что? Поэтому такое в доме творится? Подумаешь, одним попом больше, одним меньше… Успокойся». Перед сном сказал жене: «Ну, принеси мне твои книжки его “тамиздатские”. Хочу прочесть, о ком ты так безутешно убиваешься». Когда она пошла спать, он открыл книгу «Сын Человеческий». И читал её до утра…

Через какое-то время он ушёл из своего института, где заканчивал свою докторскую диссертацию. Передать словами, как и что с ним произошло, невозможно, но он был рукоположен в священники. Кровь отца Александра стала семенем для многих современных церковных служителей.

Священник Олег Батов

У меня личной встречи с отцом Александром не было. Тем не менее я пришёл в Церковь благодаря отцу Александру. Это было как раз в 1990 году. Во-первых, конечно, известие об убийстве – оно потрясло всех, и я о нём услышал и задумался и вскоре после этого увидел на прилавке книгу – «Сын Человеческий». Потом, уже где-то в начале 1991 года, увидел объявление в газете «Досуг в Москве» о наборе в Общедоступный православный университет, основанный отцом Александром Менем, и я туда пришёл.

А призыв к священству я совершенно ясно ощутил и понял именно в Новой Деревне, у могилы отца Александра.

Священник Александр Борисов

Недавно один священник спросил меня: «Почему у вас в храме так много народа, несмотря на то что храм находится в центре Москвы? Неподалёку есть храм, там на Крещенский сочельник даже на Великом освящении воды было всего шесть человек». И он меня спросил: «Что это: удобное месторасположение или ваша личная харизма?» Я ответил: «Главная причина в том, что у нас продаются книги отца Александра Меня, что мы стараемся следовать тому, что от него узнали и получили. Вот этот дух открытости, по-видимому, и привлекает людей».

Екатерина Гениева

Перед Днями славянской письменности мне позвонили от губернатора Саратовской области, где должны были проходить праздничные мероприятия. Губернатор сказал, что для большого чтения он выбрал книгу Ива Амана об отце Александре Мене и собирается купить для саратовских библиотек тысячу экземпляров. Я в глубоком шоке звоню председателю саратовского правительства и спрашиваю: «Вы действительно выбрали именно эту книгу? Вы отдаёте себе отчёт в том, что Ив Аман – католик, а Дни всё-таки – славянской письменности?» Меня заверили, что всё в порядке.

На праздновании я подошла к столу, где сидели владыки, и подарила каждому по книге. Как жаль, что я не люблю фотографировать, – зрелище получилось уникальное: сидят за столом человек шесть владык, и каждый читает Ива Амана. На следующий день сквозь толпу ко мне пробрался владыка Евгений и сказал: «Какая замечательная книга! Я всю ночь её читал!»

Александр Зорин

Круг корреспондентов отца Александра был и остаётся колоссальным. При жизни переписка занимала значительную часть его времени. Когда-нибудь она будет издана и составит не один том. Сейчас письма приходят в Фонд имени Александра Меня… География их необозрима. Я эти письма храню. В каждом огонёк, зажжённый от его светильника. И если все их разложить по адресам, то не такой уж и беспросветной представится одна седьмая часть нашей планеты, как это кажется ночью с высоты летящего лайнера. Пишут и с других континентов.