Мой сын притихал, мы молились вместе. Однажды усталый ребёнок вдруг сказал: «Тело страдает, зато душа в раю». Тогда ему было лет пять или шесть. В тот раз он вдруг сказал: «Мам, я хочу прокатиться в кабине машиниста». А надо сказать, что мой дедушка был железнодорожником и, бывало, во время войны один вёл под огнём поезда с ценным грузом. Наверное, в моём сыне внезапно заговорили гены, и я подумала: а вдруг получится, как бы это укрепило его веру! Говорю сыну: «Ну, я-то не могу в этом помочь, сам понимаешь, а ты попробуй попросить отца Александра, он святой, вдруг когда-нибудь и прокатишься». Помечтали об этом. Ребёнок искренне попросил, я присоединилась. Вдруг что-то будто кольнуло: пора, нужно идти!

Мы поспешили на электричку и на всякий случай пошли по соседней платформе к первому головному вагону в сторону Москвы. А тут как раз и электричка подошла. Мы побежали изо всех сил, чтобы на неё успеть, нужно было ещё перебраться через пути, а она уже затормозила. Я оступилась, но побежала дальше. И тут мы услышали: «Двери закрываются». Эх, всё-таки не успели! Вдруг из кабины выходит молодой человек (подумалось: ну, сейчас будет ругаться, что перед поездом перебегали пути), улыбается, прикладывает руку к сердцу и так вежливо и сердечно говорит: «Извините, пожалуйста, но мы двери уже закрыли. А вы, если хотите, можете проехать у нас в кабине». Я иду, затаив дыхание, мой малыш радостно запрыгивает, а молодой человек, оказавшийся помощником машиниста, обращается к моему сыну: «Мальчик, а ты можешь сесть на моё место». Ему не пришлось повторять приглашение. Это было чудесно! Небо за окном быстро темнело, в полностью застеклённой кабине под огромными яркими звёздами, на скорости, которая казалась космической, мы со свистом неслись в пространстве, как в межпланетном корабле. Мелькали огни, купы деревьев – это было счастье. Всё это произошло так естественно и легко, как будто только так и могло быть. А перед моим внутренним взором стоял улыбающийся отец Александр.[140]

Марина Роднянская

Вячеслав – педагог нашей школы, инвалид, мне рассказывал: «Я был тяжело болен, пять дней – очень высокая температура. Думаю: ещё один день, и я не выдержу, умру. И мне снится: коридор, как у Моуди[48], в конце коридора – дверь, около неё кто-то стоит, открывает и закрывает. Я подхожу. Спрашиваю: “Мне что, уже пора?” – “Да нет, – отвечает мне привратник, – ты ещё поживёшь. За тебя просил отец Александр Мень”. Просыпаюсь – нормальная температура, никаких последствий. Я в полном потрясении: я-то отца Александра только по телевизору видел. Откуда он меня знает?!»

Епископ Серафим (Сигрист)

Я могу рассказать об одном чуде в Америке, свидетелем которого я был. Это связано с именем отца Александра Меня. У одной пожилой протестантки-миссионера был рак крови, она перенесла много операций, казалось, уже не было надежды, что она выживет. У меня была горсть земли с могилы отца Александра, и мы к нему молитвенно обратились. Эта женщина прочла его биографию, написанную Ивом Аманом, и согласилась молиться отцу Александру – не только потому, что это давало ей последнюю надежду в болезни, но и потому, что она полюбила его жизнь. Прочтя биографию отца Александра, она сказала: «Это – христианин. Учитель для меня». И она полностью исцелилась и теперь рассказывает всем, даже на протестантских встречах, что она была исцелена по молитвам отца Александра.

Если мы видим исцеление, критерий исцеления важен, я бы сказал, как знак, что каждый святой есть исцеление миру. Надломленный мир исцеляется через святость.

Олег Степурко

Одна женщина мне рассказала, что она очень боялась за своих детей. Школьникам продают наркотики, девочек воруют. Там живут одни чеченцы, они избивают школьников, милиция куплена. Она так волновалась за детей, была в ужасе, ужас её парализовал. И ей снится сон: снежная горка сделана возле реки, дети едут прямо в прорубь, могут погибнуть. У самой проруби стоит отец Александр, хватает и отводит санки от проруби, не дает никому из детей погибнуть. Я понимаю, что это образ, но она это видела своими глазами и она поняла, что христианину не нужно бояться.

Когда у меня была тяжёлая жизненная ситуация, я поехал с другом на могилу отца Александра Меня в Новую Деревню; мы сидели у могилы и разговаривали с отцом Александром, вдруг на ближайшую ветку прилетела маленькая изящная птичка, синичка-московка, и просидела на ней до конца нашей молитвы. И что удивительно, она сидела так близко, что до неё можно было дотронуться рукой, словно душа отца Александра прилетела к нам на беседу. И так случилось, что после этого разговора на могиле отца Александра моя трудная жизненная ситуация начала рассасываться и сошла на нет.

Андрей Тавров (Суздальцев)

Все эти годы я приезжал к нему на могилу. Зимой и летом – иногда с цветами, иногда забыв купить, а иногда было и не на что. Однажды в кризисный момент жизни я с большим трудом добрался сначала до Пушкино, потом до Новой Деревни. Дойдя наконец до могилы, обессиленный, больной и вымотанный, я сел рядом с могилой на землю. «Вот так вот, батюшка, – пошутил я с трудом, – всё ж таки доехал». И услышал ответ…

Мне сейчас не очень хотелось бы вдаваться в тонкие свойства не совсем привычного общения, которое Церковь называет «общением святых», это тема для многих одиозная, и по праву. Слишком часто я слышал, как люди заявляли, что ими руководит Бог, что они получают от него указания напрямую, а как потом выяснялось, эти «указания» приводили людей к печальным последствиям. Тут много бывает и обыкновенной болезни. Думаю, что и мой опыт не чист на сто процентов, всё же иногда включается воображение, а потом ещё и многое забывается или подгоняется памятью под готовые шаблоны. Я мог приехать на могилу запутавшийся и обессиленный, но после получаса внутреннего контакта я был другим – входили ясность и вдохновение. Приходили силы и определённость. Приоритеты вставали на места. Входила уверенность.

Однажды я попросил его, чтобы мне услышать пение ангелов, – и услышал. Это был поразительный опыт, который я пытался несколько раз сформулировать, но у меня так и не получилось. Могу только сказать, что как только это пение остановится – земля вернётся в хаос. И ещё, что оно невероятно прекрасно и что ты поражён вдвойне, когда узнаёшь, что эту потрясающую песнь они пели о тебе. Что это – ты так прекрасен в их восприятии, в их мире. И что кто бы ни пришёл когда-либо их послушать – они будут петь о нём ликующую бесшумную песнь прославления.

Я приезжал сюда с друзьями и один. Иногда уходил в слезах, иногда – улыбаясь. Но почти каждый раз это была очищающая и дарящая свет встреча. Непрекращающаяся встреча с тем, кто не прервал своего общения с миром, но углубил и усилил его.

Владимир Файнберг

Одно за другим продолжали происходить чудеса. Мои больные исцелялись. Читатели искали мои книги. Исчезло чувство одиночества, угнетавшее меня всю жизнь. Я мог бы считать себя счастливым, если б не кровоточащая, незаживающая рана: мир для меня опустел после убийства отца Александра Меня. Всерьёз подозреваю, это он с того света продолжает молить за меня перед Христом. Ещё одно ошеломляющее доказательство тому – появление в моей жизни Марины. Оказалось, её фамилия – Мень! Она на тридцать один год моложе меня. Умница. Ни на кого не похожа. Неисповедимыми путями оказываемся вместе в Италии, совершаем большое путешествие по стране. Потом венчаемся в батюшкиной церкви в Новой Деревне.