знакомство с силициевым существом. Пес, подвешенный к манипулятору подъемного крана, даже непочтительно облаял чудовище, но и за эту дерзость наказан не был. Впрочем, это успокаивало мало. На собаку родбарид и не думал наступать, а вот на человека он наступает. Опять стало тревожно, рука снова потянулась к кнопке тревоги и бессильно повисла в воздухе: Асквит выделывал на полигоне ошеломившие меня номера. Он держал что-то в руке и поддразнивал родбарида, то приближаясь к нему, то удаляясь. Создавалось впечатление, что родбарид, как голодный и плохо воспитанный пес, тянется за подачкой, а профессор, словно шаловливый мальчишка, дразнит, не отдавая лакомый кусок. Асквит ускорил шаги, и родбарид, как послушный щенок, пошел за ним. Асквит сворачивал вправо, влево, прошел по кругу, ведя за собой родбарида, и наконец вернулся к тому месту, где в ряду своих собратьев вот уже несколько дней преспокойно сидело поддразниваемое им существо. Водворив таким образом его на место, Асквит запрятал непонятный для меня предмет в карман, быстро отбежал от родбарида, погрозил ему пальцем и ушел.

Первая пробная дрессировка была закончена. Дрессировщик уцелел.

Я протер глаза, тряхнул головой, все еще не веря случившемуся. Асквит исчез из поля зрения телекамеры, переведенной на большое увеличение. Я переключил камеры и смотрел, как профессор преспокойно направлялся к бункеру наблюдения.

— Не спите? То-то же.

— Асквит, что вы проделывали сейчас с родбаридами?

— Я? Да вы что? Я не подходил к площадке. Вы все же вздремнули, наверное, мой друг. Ай, ай, ай! Это на дежурстве-то?

Я обругал его, невольно перейдя на русский язык, и бросился к кинокамере. Кассета была пуста, съемку, оказывается, я вел вхолостую. Только тогда я сообразил, что дежурство принимал от Асквита, и мне, конечно, в голову не могла прийти мысль проверить, заряжена ли пленкой камера. Тогда я обругал его по-английски, выискивая ругательства позабористее.

Асквит мило улыбался.

А мне было не до смеха: мне чертовски хотелось узнать, чем он поддразнивал родбарида.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава восемнадцатая

●

Юсгориды

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Восемьдесят дней на полигоне-заповеднике продолжалось затишье: силициевые создания ничем себя не проявляли. Сотрудники института, немного придя в себя после бурно развивавшихся событий, занялись разработкой программы исследований, составлением проектов овладения биосилицитами и просто осмысливали случившееся. Все чаще возникали диспуты на тему «Кто они или что они?». Мнения и в этом случае разделились, и, хотя теперь уже большинство ученых склонны были считать силициты своеобразными кибернетическими устройствами, созданными какими-то разумными существами, находились сторонники гипотезы их естественного происхождения. Разумеется, всех интересовало, каков же тот мир, где они развивались или были созданы. Как только несколько ослабло опасение, что родбариды активно вмешаются в земные дела, сразу же нашлись люди, пространно рассуждавшие о несправедливости уничтожения силицитов. Им, естественно, возражали те ученые, которые считали недопустимым появление в нашей биосфере существ с чуждой нам и вместе с тем совершенной структурой и энергетикой. Словом, нерешенных вопросов с каждым днем становилось больше, чувство ответственности за происходящее не утихало и только сознание, что биосилициты собраны в одном месте и как будто не собираются разбредаться по Земле, несколько успокаивало. Однако и это относительное спокойствие продолжалось недолго.

Силициевая плазма с момента получения ее на Паутоо была распространена по миру настолько, что вопрос о запрещении применять ее, хотя и ставился в международных организациях, уже не мог быть решен положительно. Противников этого запрещения оказалось слишком много, никакой непосредственной угрозы человечеству она, видимо, не представляла, так как ее уже научились держать в руках, а приносимая силициевой плазмой польза была настолько велика, что вынести решение о запрете стало невозможно. Хуже дело обстояло с родбаридами.

Не прошло и месяца со дня их увода на полигон близ Лонара, как появились слухи о том, что кто-то тайно поторговывает родбаридами. Возникали подозрения, что кем-то организован заповедник, не контролируемый Силицитовым комитетом ООН, и это вызвало немалую тревогу. Никто не знал, чем кончится сидение родбаридов на полигоне, находящемся под наблюдением ученых Объединенного института, и тем более никто не мог себе представить, что может случиться, если эти существа при помощи каких-то дельцов распространятся по Земле. На заседаниях Силицитового комитета неоднократно поднимался вопрос о тайной торговле родбаридами, но ни разу не получал какого-либо разрешения по той простой причине, что официально об этих заповедниках ничего не было известно.

Пуно Тавур взялся узнать об этом неофициально. Я довольно часто встречался с этим ловким, беспокойным и очень порядочным человеком, никогда не оставлявшим намерения кое-кого вывести на чистую воду. Чем больше я узнавал Тавура, тем непонятнее мне становилось, зачем ему нужна хлопотливая и неблагодарная роль разоблачителя. Помню, я как-то спросил Тавура:

— Зачем вам все это нужно?

— Не знаю, наверное, потому, что не могу иначе. Как бы вам это объяснить? Вот есть, например, собаки, которые довольно легко привыкают к положению цепной, но есть и такие, которые никак не могут смириться с этой участью и до конца своих коротких собачьих дней скулят, рвутся и тяготятся цепью. Я тоже не могу сидеть на цепочке и прилежно подвывать, когда это угодно хозяину. Знаю, что моя строптивость и нетерпеливое стремление разоблачать прохвостов часто мешают мне самому, но не успокаиваюсь. Никогда не забуду, как я ловко провел этих дельцов, запретивших журналистам проникнуть в Пропилеи. Бедняга Ферран, правда, поплатился за эту проделку, но ничего, награда, полученная им от министра, несколько смягчила дело. Ферран молодчина. Он всегда готов вместе со мной позабавиться и накрыть какого-нибудь нечистоплотного делягу. Разведать, все узнать о тайне такого прохвоста — что может быть увлекательнее? И поверьте, это не так просто. Не легко бывает найти нужный ход, и если удается, то, как правило, потому, что никто не может действовать в одиночку.

Пуно Тавур умудрился преодолеть эти трудности. Он не только узнал, кто организовал заповедники, но и установил, что между организаторами возникли серьезные распри. Это, собственно говоря, и помогло Тавуру.

Дело начало принимать серьезный оборот. В Силицитовом комитете с обстоятельной речью выступил Юсгор, добиваясь порядка и справедливости, ратуя за безопасность человечества, призывая не допустить чреватого опасностями расселения родбаридов, которых слишком уж предприимчивые дельцы стремятся использовать для обогащения. Дебаты в комитете были бурными. Далеко не все члены комитета соглашались на требования нашей делегации учредить действенный международный контроль. Однако угроза силициевой опасности в то время была очень реальна, продолжала настораживать, и решение все же было принято: Специальной