знали о ее заявлении; затем они все-таки всё поняли и сообщили ей, что нет никаких новостей касательно исчезновения ее подруги, и вообще, возможно, она уже уехала обратно в Аризону. Один из полицейских рекомендовал ей последовать примеру подруги: пусть, мол, консульство этим делом занимается, а вы езжайте домой. Эрика посмотрела ему в глаза. У него было доброе лицо, и советовал он от чистого сердца. Остаток утра и бо`льшую часть вечера она пробегала по больницам. До этого не задумывалась, каким образом Люси Энн могла оказаться в больнице. Несчастный случай — не похоже: Люси Энн исчезла на площади или рядом с ней, и она не слышала ни шума, ни крика, ни скрипа тормозов, ни визга шин от машины, которую занесло. Как еще она могла попасть в больницу? Ей пришел в голову единственный правдоподобный ответ — потеря памяти. Но это она, пожалуй, хватила — и глаза Эрики тут же наполнились слезами. Она обошла несколько больниц, но ни в одну пациентка-американка не поступала. В последней медсестра подсказала: иди, мол, в клинику «Америка», она частная, но Эрика лишь хмыкнула в ответ: мы, милая, работницы, а не богатенькие барышни, сказала она по-английски. Я тоже, ответила медсестра на том же языке. Так они проговорили некоторое время, и медсестра пригласила ее выпить кофе в кафе при больнице; там рассказала, что в Санта-Тереса пропадает много женщин. То же самое и в моей стране происходит, вздохнула Эрика. Медсестра посмотрела ей в глаза и покачала головой: здесь ситуация гораздо хуже. На прощание они обменялись телефонами, и Эрика обещала держать ее в курсе всех новостей по делу. Обедала она на веранде ресторана в центре города, и два раза ей показалось, что по тротуару идет Люси Энн — один раз женщина шла к ней, другой — от нее, но и в том и в другом случае она ошиблась. В меню Эрика заглянула мельком и ткнула наудачу в каких-то два не самых дорогих блюда. Оба оказались очень острыми, так что на глазах у нее опять выступили слезы, но Эрика все равно их доела. Потом поехала на машине к площади, где пропала Люси Энн, припарковалась в тени большого дуба и уснула, положив обе руки на руль. Проснувшись, отправилась в консульство и чувак по имени Курт А. Бэнкс представил ее другого чувака по фамилии Хендерсон, и тот сообщил: мол, слишком мало времени прошло, чтобы продвинулось расследование дела об исчезновении вашей подруги. Она спросила: а когда пройдет достаточно времени? Хендерсон окинул ее бесстрастным взглядом и сказал: через три дня. И добавил: по меньшей мере. Когда она уже уходила, Курт А. Бэнкс сказал, что звонил шериф Хантсвилла: просил подозвать ее к телефону и интересовался, как идут дела с исчезновением Люси Энн Сандер. Она поблагодарила и ушла. На улице отыскала телефонный автомат и позвонила в Хантсвилл. Трубку взял Рори Кампусано и сказал: шериф трижды попытался связаться с ней. Сейчас он вышел, но, когда вернется, скажу, чтобы он тебе перезвонил. Не надо, проговорила Эрика, у меня сейчас нет постоянного местопребывания, я сама перезвоню. До самой ночи она ходила по гостиницам. Хорошие оказались слишком дорогими, и в конце концов она остановилась в пансионе в районе Рубен Дарио, в комнате без удобств и телевизора. Душ был в коридоре, запирался на крохотный засовчик. Она разделась, но обувь не сняла — боялась заразиться грибком, включила воду и долго стояла под ней. Через полчаса, не снимая полотенца, которым обтиралась, она упала на кровать, забыв позвонить и шерифу Хантсвилла, в консульство, и глубоко уснула до следующего дня.

В тот день Люси Энн Сандер нашли недалеко от границы, в нескольких метрах от резервуаров с нефтью, что тянутся вдоль шоссе на Ногалес. При осмотре трупа были обнаружены колотые раны, в большинстве своем глубокие, в области шеи, груди и живота. Тело нашли рабочие, которые тут же заявили о своей находке в полицию. Судмедэксперт установил, что женщину изнасиловали несколько раз: в вагине обнаружили много спермы. Причиной смерти послужило ножевое ранение, впрочем, по крайней мере пять из нанесенных ударов были смертельными. О происшедшем сообщили Эрике Делмор, когда она позвонила в консульство. Курт А. Бэнкс сказал ей приехать как можно скорее, ибо он должен сообщить ей нечто печальное, однако Эрика уперлась и начала кричать, чем дальше, тем громче, так что ему пришлось безо всяких уверток сказать ей чистую и печальную правду. Прежде чем обратиться в консульство, Эрика позвонила шерифу Хантсвилла и на этот раз сумела застать его. Тот сообщил, что Люси Энн убили в Санта-Тереса. За тобой заехать? — спросил шериф. Было бы неплохо, но, если не можешь — не приезжай, я ведь тут на машине, сказала Эрика. Я приеду, сказал шериф. Потом она позвонила медсестре, с которой сдружилась, и поведала ей последнюю и, похоже, окончательную новость. Та сказала: они наверняка пригласят тебя на опознание трупа. Морг находился в одной из больниц, где Эрика побывала вчера. Ее сопровождал Хендерсон — тот был любезнее, чем Курт А. Бэнкс, но на самом деле она хотела бы пойти одна. Они стояли в подвальном коридоре, когда появилась медсестра. Они обнялись и расцеловались в щеки. Потом Эрика представила медсестру Хендерсону, и тот поздоровался с рассеянным видом; впрочем, он почему-то захотел узнать, как долго они уже знакомы. Медсестра сказала: двадцать четыре часа. Или меньше. А ведь это правда, пришло в голову Эрики, прошел один день, а я себя чувствую, словно мы давно подруги. Когда появился судмедэксперт, она решительно попросила Хендерсона не ходить с ней. Я здесь не потому, что мне нравится, сказал тот, скривившись в улыбке, а потому, что это мой долг. Медсестра ее обняла, и они в вошли в зал вдвоем, а вслед за ними двинулся американский чиновник. Внутри они увидели двух мексиканских полицейских, которые стояли и смотрели на покойную. Эрика подошла и сказала, что да, это ее подруга. Полицейские попросили ее подписать какие-то бумаги. Медсестра их прочитала и сказала — можно подписывать. Хендерсон спросил: это всё? Всё, последовал ответ. Кто это сделал с Люси Энн? — спросила Эрика. Полицейские непонимающе вытаращились. Медсестра перевела, и те ответили, что пока не знают. После полудня в консульство подъехал шериф Хантсвилла. Эрика сидела в машине и курила. Шериф узнал ее еще издали, и они поговорили: она — все так же сидя в машине, а он — наклонившись, одной рукой держась за открытую дверь, а другую положив на пояс. Потом шериф пошел в консульство — может, они скажут еще что-нибудь, а Эрика осталась в машине,