как она выглядит. Высокая, вот по сюда, сказал Гарри Маганья, поднимая руку на высоту метра шестидесяти. Крашеная блондинка. Сиськи большие. Знаю такую, покивал Деметрио, Элисита — очень приятная девушка. Она здесь? — спросил Гарри Маганья. Деметрио Агила ответил: да, вот только недавно видел ее на танцполе. А покажите мне на нее, сеньор Деметрио, попросил Гарри. Окажите мне такую услугу. Без проблем, дружище. Пока они поднимались по лестнице, ведущей на этаж с дискотекой, Деметрио Агила поинтересовался, нет ли у Гарри какого-либо незавершенного дела к этой девушке. Гарри Маганья покачал головой: нет, мол. Эльса Фуэнтес сидела за столиком с двумя другими шлюхами и тремя клиентами и смеялась над чем-то, что подруга шептала ей на ухо. Гарри Маганья положил одну ладонь на стол, а вторую — сзади на ремень. И сказал: ну-ка встань. Шлюха перестала смеяться и подняла глаза. Клиенты хотели было что-то сказать, но увидели Деметрио Агила, маячившего за спиной Гарри, и только пожали плечами. Где мы можем поговорить? Идем в комнату, сказала ему на ухо Эльса. Пока они подымались по лестнице, Гарри Маганья остановился и сказал Деметрио Агила — вам не нужно идти с нами. Ну и ладно, сказал тот и пошел обратно. В комнате Эльсы Фуэнтес все было красным: стены, покрывало на кровати, простыни, подушка, лампа, лампочки и даже половина плиток пола. Окно выходило на оживленные улицы Мадеро-Норте: медленно проезжали машины, люди толклись на тротуарах, прохаживаясь мимо прилавков с едой и соками и дешевых ресторанов, что соперничали ценами на меню, выписанными на постоянно обновляемых больших черных досках. Когда Гарри Маганья снова посмотрел на Эльсу, та уже сняла блузку и лифчик. Он подумал: да уж, у нее действительно большая грудь. Но этой ночью он не станет заниматься с ней любовью. Не снимай одежду, сказал он. Девушка села на кровать и скрестила ноги. Закурить есть? — спросила она. Гарри вытащил пачку «мальборо» и протянул ей сигарету. А прикурить? — спросила девушка по-английски. Он чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете. Глаза Эльсы Фуэнтес были такого светло-карего цвета, что казались желтыми как пустыня. Дура-малявка, подумал он. Потом спросил про Мигеля Монтеса, где он, как он и что делал, когда она видела его в последний раз. Значит, ты Мигеля ищешь? — спросила шлюха. А можно узнать, почему? Гарри Маганья не ответил: он расстегнул ремень, вынул его из брюк и намотал на руку; ремень позвякивал пряжкой как колокольчиком. У меня нет времени, сказал он. Я последний раз видела его месяц или даже два назад, сообщила шлюха. Где он работал? Да везде. И нигде. Еще он хотел учиться и ходил, по-моему, в вечернюю школу. Откуда у него были деньги? Да ему время от времени работенку подкидывали. Ты мне не ври, мрачно сказал Гарри Маганья. Девушка покачала головой и выпустила под потолок струйку дыма. Где он жил? Не знаю, он часто переезжал. Ремень свистнул и оставил алую полосу на плече шлюхи. Она не успела закричать — Гарри Маганья залепил ей рот ладонью и опрокинул ее на постель. Заорешь — убью, сказал он. Шлюха села на кровати. Ее плечо кровоточило. В следующий раз дам по лицу, пообещал Гарри Маганья. Так где же он жил?

Следующую жертву нашли в августе 1994 года в проулке Лас-Анимас, почти в самом его конце, где стояли четыре брошенных дома — или пять, если считать дом самой жертвы. Вроде бы она была со многими знакома, но, что любопытно, никто не знал, как ее зовут. В доме, где она жила одна последние три года, не нашли никаких личных бумаг, могущих пролить свет на эту тайну. Другие люди, пусть и немногие, говорили, что ее зовут Исабель, — но на самом деле все знали ее под именем Корова. Была она женщиной крупной, ростом под метр шестьдесят пять, смуглой, с остриженными и вьющимися волосами. Ей было где-то под тридцать. Соседи сказали, что она работала шлюхой в каком-то заведении в центре города или Мадеро-Норте. Другие говорили, что Корова никогда не работала. Тем не менее деньги у нее водились. При проведении обыска по месту жительства был обнаружен кухонный шкафчик, забитый консервами. Кроме того, у нее был холодильник (электричество она, как и все соседи по переулку, подворовывала у муниципальной энергосети), заполненный мясом, молоком, яйцами и зеленью. Одевалась она небрежно, но вела себя прилично. У нее стояли современный телевизор и видеомагнитофон, к нему насчитали больше шестидесяти кассет — по большей части мелодрамы, в последние годы жизни она их покупала часто. Позади дома обнаружили крохотный дворик с кучей растений и решетчатым курятником, где, помимо петуха, проживали десять куриц. Дело вели Эпифанио Галиндо и судебный полицейский Эрнесто Ортис Ребольедо, потом их пару усилили Хуаном де Дьос Мартинесом — надо сказать, ни им, ни ему это совсем не нравилось. Жизнь Коровы, даже при беглом взгляде, оказывалась крайне непредсказуемой и полной противоречий. Старушка, которая жила в начале переулка, сказала, что Исабель была женщиной, каких сейчас уже не делают. Женщиной в настоящем смысле этого слова. Однажды пьяный сосед начал избивать жену. Все, кто жил в переулке Лас-Анимас, слышали крики, которые слышались то громче, то тише, словно бы бедная женщина рожала и роды были трудные, из тех, что кончаются смертью матери и ребеночка. Но женщина не рожала, ее просто избивали. Тогда старушка услышала шаги и высунулась из окна. Даже в темноте переулка она узнала фигуру — Исабелита, ее ни с кем не перепутаешь. Другой бы взял и пошел к своему дому, но Корова остановилась и замерла на месте. Она слушала. В этот момент крики были не такие уж и громкие, но через несколько минут вопли стали сильнее, да что там, они с каждой секундой прибавляли в громкости, и все это время, улыбнулась полицейскому морщинистая старушка, Корова стояла не двигаясь и ждала — как человек, который идет по какой-то улице и вдруг слышит свою любимую песню, самую грустную песню в мире, и доносится эта песня из окна. Причем уже ясно, из какого именно. Дальше случилось нечто невероятное. Корова вошла в дом, а потом вышла — да как вышла, она тащила за волосы мужика. Я это видела своими глазами, сказала старушка, но, наверное, это все видели, хотя никто ничего не сказал — видать, стыдно было. Мутузила она с неженской силой, и, если бы жена пьяницы не выскочила из дому и не бросилась умолять — ради всего святого, не бейте его больше, Корова его бы точно забила до смерти. Другая соседка сказала, что Исабель была очень агрессивной женщиной и домой приходила поздно,