Автор объясняет, почему он вдаётся в дальнейшие тактические подробности: «Теперь мы изложим то, что сами видали»[612].

Далее следуют подробные рассуждения на темы сопровождения, внезапной атаки, засад и блокады – о чём угодно, только не о непосредственной битве на уничтожение, когда одна основная сила выходит против другой; и победа, и поражение в такой битве приведут к слишком большим потерям. У империи не было лишних людей, были только ценные воины-крестьяне, стоявшие гарнизонами в приграничье и жившие там со своими семьями, и ещё меньше профессиональных бойцов, которых нельзя было заменить новобранцами до тех пор, пока они не будут должным образом обучены. За сегодняшней битвой может последовать завтрашняя, так что бойцы, павшие сегодня, не смогут стоять в боевом строю завтра. В противоположность этому муджахидов, достигавших своей цели, если они гибли в бою, легко можно было заменить свежими добровольцами с глубинных исламских территорий, где число занятых в джихаде было очень невелико. Даже Сайфа ад-Даулу и его отряд можно было заменить, потому что муджахиды, взыскующие славы или мученичества, и вольные грабители, ищущие добычи и пленных, скоро нашли бы себе другого предводителя.

Поэтому необходимо было разбить главного врага на поле – в данном случае речь идёт о Сайфе ад-Дауле и его отряде, – но не было никакого смысла уничтожать его полностью, потому что вскоре его мог заменить другой эмир с другим боевым отрядом. Из-за этого битва на уничтожение теряла свою привлекательность, так как понесённые потери нельзя было возместить в краткий срок, а в долгосрочной перспективе они были губительны, ибо вынуждали тех, кто остался в живых, покидать приграничную зону; между тем потери, понесенные врагом, можно было быстро возместить за счёт нового притока добровольцев и грабителей.

Вместо битвы на уничтожение автор рекомендует манёвр, заставляющий врага передислоцироваться и разорвать свои ряды, не уничтожая его самого и его людей в лобовой схватке. Всё это и есть реляционный манёвр, нацеленный на специфического врага со специфическими сильными сторонами, которых нужно было избежать, и специфическими слабыми сторонами, которые нужно было использовать.

Например, когда силы врага разделяются из-за того, что конники уезжают вперёд для грабежа, оставляя пехотинцев позади, последних можно успешно атаковать: если отряды, отправившиеся на грабёж, можно опередить, когда они идут или едут в легко предсказуемых направлениях, потому что иных возможных целей там просто нет, тогда конница может оказаться там заблаговременно, надёжно укрыться и ждать до тех пор, пока грабители не рассеются в поисках добычи: тогда их можно будет перебить или взять в плен. В качестве альтернативы или дополнения к этому можно будет также устроить засады на пути к этим предсказуемым целям или же на обратном пути от них, чтобы покончить с бандами врага, когда они спешно возвращаются назад.

Когда посредством малых атак и засад был нанесён достаточный ущерб, приходит время взяться за «боевой строй» врага, за его основные силы. Для этого одной конницы недостаточно, нужна и пехота, чтобы стрелять из луков и метать снаряды, а также сходиться в ближнем бою. Если пехотинцы остались позади вследствие манёвров конницы, тогда им нужно постараться добраться до места битвы раньше, чем она начнётся. Если это невозможно, ибо расстояние слишком велико, тогда некоторым из «способных» конников нужно приказать спешиться и сражаться пешими, используя луки и пращи, а также копья и щиты.

Пока войска готовятся к битве, стратиг тоже готовится, разбивая свой палаточный лагерь с обозом на виду у врага, чтобы этой демонстрацией уверенности в своих силах внушить врагам ужас и отчаяние.

У автора есть также советы относительно того, как нужно действовать войску, находящемуся в сильном численном меньшинстве. Предположим, что оно не способно атаковать основную боевую группу врага в открытой битве, но оно может добиться превосходства благодаря засадам на колонны врага, которым предстоит пройти через горы. Пехота здесь жизненно важна, и ей нужно укрыться с обеих сторон дороги. Войско невелико, и оно может быть деморализовано зрелищем продвигающейся вражеской армии. Но командующий офицер может внушить уверенность своим людям одним своим спокойным присутствием. Ему нужно находиться прямо за пехотой, «очень, очень близко за ними… он должен занять позицию почти в задних рядах пехоты»[613].

Засады могут оказаться неудачными просто потому, что враг пойдёт другой дорогой. Тогда поможет динамическая засада: отряд кавалерии бежит с поля боя, чтобы заманить за собой врага. Он направляется в место, заранее подготовленное для бойни, а там возможна двойная засада из пехоты, укрывшейся в одной части горного прохода, и спрятанной конницы, дожидающейся своего часа в другом конце, чтобы обрушиться на врага, отступающего после стычки с засадой пехоты. Если конницу можно укрыть, она может находиться в засаде даже в том случае, если нет ущелья или прохода, который определит направление движения врага, потому что любая колонна уязвима для атак на её фланги, тем более если люди и кони утомлены преследованием заманившего их отряда.

Надёжная контрмера может заключаться и в том, чтобы удержаться от преследования бегущего врага, но ведь именно в этом случае конница может быть наиболее действенна и способна раскрошить бойцов, превратившихся в простых беглецов.

Точно предсказать перемещения врага – высшее достижение полевой разведки. Но последняя может и потерпеть полную неудачу. Внезапная и концентрированная атака врага может застать врасплох стратега, при котором находится лишь небольшой отряд, причём у него нет времени на то, чтобы мобилизовать, собрать и развернуть свои фемные силы. Гражданское население также застигнуто врасплох, оно всё ещё остаётся в своих поселениях, а не в местных крепостях, предназначенных для эвакуации. Весьма показательно, что опасность, грозящая именно гражданскому населению, является первостепенным предметом заботы. Стратиг должен послать офицеров «с большой скоростью», чтобы предварить вторжение врага, эвакуировать жителей деревень и найти убежище для них самих и для их стад[614]. После этого следует вернуться к отражению набега, чтобы уничтожить вражескую силу.

Но и это может закончиться неудачей. Враги могут оставаться в боевом строю, будучи готовы отразить атаки, и удержаться от того, чтобы выслать отряды для набега: ведь это может существенно ослабить их главное войско. В таком случае можно также действовать, выделяя малые отряды («триста или меньше готовых к бою всадников»), чтобы они устроили засады на наступающего врага, прежде чем благоразумно отступить к своим главным силам, которые по возможности должны находиться в укреплении («если поблизости есть также крепость…»). Пехотинцам, которые не могут спастись посредством быстрого отступления от конных преследователей, нужно укреплённое место для защиты, откуда они могут выходить, чтобы действовать совместно с конницей.