— Ну что, ребята, тяжело играть без палочки-выручалочки — без первого звена и Третьяка в воротах? — первое, что спросил Тихонов у своих игроков, когда они зашли в раздевалку и расселись на скамейке. — А где же ваша гордость, где спортивная злость? Понадеялись на то, что финны и сегодня лягут под вас, как позавчера, а они вон какие — не хотят ложиться и все тут.

Финны и в самом деле во втором товарищеском матче оказались совсем не теми, какими они вышли на лед два дня назад. Тогда они уже после первого периода проигрывали 0:3, а сегодня за этот же отрезок времени счет на табло был ничейный — 1:1. И уверенности в том, что дальше будет легче и в игре наступит перелом, ни у кого из советских игроков не было. А тут еще Тихонов решил устроить эксперимент — посадил на скамейку запасных Третьяка, выставив в воротах запасного вратаря — Пашкова, и ни разу не выпустил на лед первое звено, хотя все его игроки были одеты в хоккейную форму и только ждали сигнала от тренера. Но он специально молчал, надеясь на то, что три других звена, наконец, заиграют в полную силу. А они играли без всякого огонька — прямолинейно, неизобретательно.

— Второе звено — вы сегодня заменяете первое, — продолжал вещать Тихонов. — Но пока вас на поле не видно. Вы как были вторыми, так такими и остаетесь. У вас что, нет ни грамма гордости? Думаете, если матч товарищеский, то можно играть спустя рукава? У советской сборной не бывает проходных игр. Мы в каждом матче должны выходить на лед, как в последний раз — биться насмерть. Это азбучные истины, которые прописали нам наши предшественники. А вы кто получаетесь — неучи, если это забыли?

Как ни странно, но эти слова так и не дошли до большинства игроков. Весь второй период они украдкой поглядывали на тренера в надежде на то, что он выпустит-таки первое звено на поле. К нему уже и сам капитан команды, лидер первого звена Борис Михайлов, обращался. Но Тихонов так на него посмотрел, что у того отпала охота обращаться к нему с такими просьбами. А счет в матче продолжал быть ничейным — только теперь это было уже 2:2.

Во втором перерыве Тихонов пошел на радикальный шаг. Когда он пришел в раздевалку к команде, первое, что сделал — обратился к первому звену:

— Так, ребята, снимаем с себя амуницию и переодеваемся в обычную форму. На сегодня игра для вас закончилась. А для всех остальных она только начинается. Я заметил, что финны тоже поглядывают на нашу скамейку — гадают, выйдет все-таки первое звено на лед или нет. Оттого и нервничают, ошибаются. Но теперь я сниму этот груз с их души. — пусть заиграют по-настоящему. А вы, ребятки, сами решайте, как вам играть. Первое звено вам уже не поможет, поэтому если хотите, чтобы финны вас порвали, как вы их два дня назад, ваше право. А если все-таки не хотите этого, то заиграете так, как вы должны были играть с первой же секунды этого матча.

Сказав это, Тихонов вышел из раздевалки, оставив игроков наедине со своими мыслями — обдумывать его слова.

— Ну что, долго будете сопли жевать? — спросил у игроков их капитан, Борис Михайлов. — Прав, Василии — нечего вечно уповать на наше звено. Сами играть не умеете?

Когда советская команда вышла на лед, финны были в явном недоумении — на привычных местах не было игроков первого звена. А потом они увидели их на трибуне за скамейкой запасных советской сборной, причем в гражданских костюмах. Это означало, что бояться финнам нечего — заканчивать игру советская сборная будет без своей палочки-выручалочки. И тогда финны всей командой пошли на штурм наших ворот. Одно их звено сменяло другое и каждое рвалось к воротам Пашкова в надежде забить гол, который мог стать переломным в этой игре. Ведь пропусти советские хоккеисты третью шайбу, они вполне могли «поплыть» и напропускать еще незнамо сколько. Ведь Третьяка-то в их воротах сегодня не было.

Но сборная СССР выстояла. А в один из моментов поймала, увлекшихся атакой хозяев поля на контратаке. И счет действительно стал 3:2, но не в пользу хозяев, а в пользу гостей. А затем был забит еще один гол — и опять в финские ворота. И только после этого стало понятно, что эксперимент Тихонова увенчался успехом — советская сборная сумела обыграть нацеленных на реванш хозяев катка даже без участия своего первого звена.

Сидевший в ложе прессы Марек Скленарж, глядя на то, как радуются игроки сборной СССР четвертой забитой шайбе, поймал себя на мысли, что этот Виктор Тихонов и правда достойный преемник своих предшественников — великих тренеров, с которыми советская сборная многократно становилась чемпионом мира, Европы и Олимпийских игр. И если совсем недавно, во время игр на приз «Известий», Скленарж искренне радовался выбору советской системы, поставившей у руля национальной сборной вполне себе среднего тренера, то здесь он взглянул на него иными глазами. И этот новый взгляд его испугал. Он вдруг понял, что с таким наставником сборная СССР и в самом деле может прервать затянувшуюся серию неудач на мировых турнирах. И в роли финнов могут выступить уже его соплеменники — чехословаки.

«В лепешку расшибись, Марек, но не дай этим русским победить нас в Праге!», — напутствовал себя Скленарж, покидая дворец спорта.

До конца матча оставалось еще несколько минут, но чех уже ни капли не сомневался в том, кто станет победителем в этой игре.

14 апреля 1978 года, пятница, Волгоград

Вот уже больше недели Борис Александров находился в Волгоград, где 7 апреля начался чемпионат Вооруженных Сил СССР. Этот турнир проходил ежегодно после завершения всесоюзного чемпионата и собирал восемь армейских команд из разных лиг и уголков страны. Высшую лигу обычно представляли два клуба — ЦСКА и ленинградский СКА (кстати, победитель прошлогоднего турнира). Помимо них в этот раз на чемпионат приехали следующие команды: СКА МВО (Липецк), СКА (Свердловск), СКА (Куйбышев), СКА (Хабаровск), СКА (Новосибирск) и команда Северного флота «Шторм» из Мурманска. Последний клуб ходил в явных аутсайдерах турнира и именно с ним в первый же день и скрестил клюшки ЦСКА в волгоградском Дворце спорта имени Профсоюзов. Болельщиков на матч пришло под «завязку» — 4 тысячи. Все прекрасно понимали, кто выйдет победителем из этого поединка, причем наверняка с фантастическим счетом, но людей это не волновало — главным было посмотреть на знаменитых армейцев. И хотя большая их часть была призвана в ряды первой сборной и находилась теперь в Финляндии, однако несколько игроков все-таки приехали. Это были Борис Александров, Сергей Бабинов, Владимир Викулов, Вячеслав Анисин. Остальные игроки вызывали меньший ажиотаж, но все равно были интересны волгоградской публике, поскольку хоккей здесь любили. И хотя своей сильной команды в Волгограде не было (была лишь команда с завода «Баррикады», но она играла в низшей зоне), однако хоккей в городе на Волге был в почете, а самой знаменитой командой в СССР считался ЦСКА — базовый клуб сборной.

Морякам армейцы набросали больше двадцати шайб, причем Александров забил их целых пять. А вот игравшие чуть раньше ленинградские армейцы свели свой матч с одноклубниками из Новосибирска в ничью — 4:4. И когда возле гостиницы «Волгоградская» Александров встретил двух своих корешей из ленинградского СКА — Александра Малюгина (с ним он играл в юниорской сборной СССР в 1974 году) и Вячеслава Солодухина (с ним он ездил в Канаду на Суперсерию-76, когда Солодухина включили в состав ЦСКА и в одном из матчей, против «Филадельфии Флайерз», он играл в одном звене нападения с Викуловым и Александровым), он им прямо сказал: