Коротко посовещавшись, Хейнс и Ченлер решили принять услуги шаперона. Они последовали за айхаем вглубь сада, чью протяженность было трудно определить в мягком янтарном сиянии, что как будто наполняло сад светящимися атомами, создавая впечатление безграничного пространства. Свет, как рассказал им Та-Вхо-Шай, исходил от крыши и стен под действием электромагнитной силы с длиной волны, меньшей, чем у космических лучей, и обладал всеми свойствами солнечного света.

Сад состоял из странных растений и цветов, зачастую экзотичных для Марса, – вероятно, их завезли из чужой солнечной системы, откуда был родом Вултум. Некоторые цветы походили на ковры из лепестков, словно сотни орхидей соединили в единое соцветие. Одни деревья напоминали кресты с невероятно длинными и пестрыми листьями вроде геральдических вымпелов или свитков с загадочными письменами, с ветвей других свисали диковинные плоды.

За пределами сада их ждал мир открытых коридоров и укромных пещер, где хранились какие-то механизмы, бочки, урны. В других пещерах были сложены громадные слитки драгоценных и полудрагоценных металлов, а огромные сундуки сияли стоцветными каменьями, будто нарочно соблазняя землян.

Большинство механизмов работали, хотя за ними никто не присматривал, и Хейнсу с Ченлером объяснили, что вся эта машинерия может крутиться так столетиями и тысячелетиями. Принципов их работы не понимал даже опытный механик Хейнс. Вултум и его народ преодолели пределы спектра и различимых звуковых вибраций, призвав скрытые силы вселенной и подчинив их себе.

Повсюду раздавались громовые металлические пульсации, слышалось бормотание, словно плененные ифриты переговаривались с подобострастными железными титанами. С резким лязганьем открывались и закрывались клапаны. В одних комнатах хрипели динамо-машины, в других беззвучно, подобно солнцам и планетам в пустоте космоса, таинственно вращались какие-то сферы.

Земляне поднялись на уровень выше по ступеням, громадным, как в пирамиде Хеопса. Хейнса одолевало смутное ощущение, что он уже спускался по этим ступеням, и он решил, что они рядом с пещерой, где беседовали с невидимым Вултумом. Впрочем, уверенности не было; между тем Та-Вхо-Шай вел их анфиладой обширных комнат, вероятно служивших лабораториями. В большинстве из них древние колоссы, подобно алхимикам, склонялись над печами, в которых пылал холодный огонь, и ретортами, из которых поднимались клубы пара, напоминавшие странные нити и веревки. В одной из комнат не было ничего, за исключением трех громадных бутылей прозрачного бесцветного стекла в форме римских амфор выше человеческого роста. Судя по всему, бутыли были пусты, однако запечатаны пробками, открыть которые одному человеку было не под силу.

– Что это? – спросил Ченлер проводника.

– Это бутыли сна, – отвечал марсианин напыщенным и назидательным лекторским тоном. – Каждая заполнена особым невидимым газом. Когда для Вултума приходит время тысячелетнего сна, газ высвобождается. Он заполняет собой атмосферу Равормоса даже в самых нижних пещерах, усыпляя тех, кто служит Вултуму. И тогда время перестает существовать, и для спящих эоны становятся мгновениями, и они пробуждаются только после того, как проснется Вултум.

Хейнс и Ченлер, преисполненные любопытства, завалили марсианина вопросами, однако он отвечал расплывчато и двусмысленно, торопясь увести их в другие потайные места Равормоса. Он не ответил на вопрос о химическом составе газа; Вултум же, если верить словам проводника, скрывался даже от своих приверженцев, и большинству ни разу не довелось видеть его воочию.

Та-Вхо-Шай выпроводил землян из комнаты с бутылями и повел по длинной, совершенно пустой и прямой пещере, где их встретил грохот и стук бесчисленных двигателей. Шум обрушился на них Ниагарой злобных громов, когда они оказались в галерее с колоннами, окружавшей пропасть шириной в милю, освещенную ужасными языками пламени из глубин.

Перед землянами словно предстал круг ада из злого света и измученной тени. Далеко внизу они заметили колоссальное сооружение – изогнутые сверкающие балки, точно соединенные под странными углами металлические кости железного бегемота, распростертого на дне пропасти. Печи вокруг изрыгали пламя, будто пасти драконов; громадные краны поднимались и опускались, как длинные шеи плезиозавров; пышущие жаром фигуры гигантов, словно усердные демоны, двигались посреди зловещих отсветов.

– Они построили корабль, на котором Вултум отправится на Землю, – объяснил Та-Вхо-Шай. – Когда все будет готово, корабль пробьет себе путь на поверхность при помощи ядерных дезинтеграторов. Скала расплавится и обратится в пар. Игнар-Лутх, который находится прямо над нами, будет сметен, как если бы пламя из ядра планеты вырвалось наружу.

Потрясенные Хейнс и Ченлер не нашлись с ответом. Их ошеломили тайна и величие, ужас и угроза пещерного мира, где зловещая сила, вооруженная тайнами науки, вынашивала покорение новых пространств, втайне замышляла погубить населенные миры этой системы. Земляне были бессильны предупредить Марс о грозящей опасности, и даже собственная их судьба была покрыта непроницаемым мраком.

Когда они заглянули за край пропасти, порыв обжигающего металлического пара опалил им ноздри. Земляне отпрянули – обоих замутило, закружилась голова.

– А что за пропастью? – спросил Ченлер, поборов головокружение.

– Галерея ведет к другим пещерам, которые мало используются, и дальше, к высохшему руслу древней субмарсианской реки. Русло тянется на много миль и выходит наружу в пустынной местности гораздо ниже уровня моря к западу от Игнарха.

Земляне насторожились – возможно, здесь кроется путь к спасению, – однако оба сочли за благо скрыть свой интерес. Притворившись усталыми, они попросили айхая отвести их куда-нибудь, где они смогут отдохнуть и обсудить предложение Вултума.

Та-Вхо-Шай сказал, что полностью в их распоряжении, и отвел землян в комнату за лабораториями – своего рода спальню с двумя ярусами кушеток вдоль стен. Судя по длине, кушетки предназначались для гигантов-марсиан. Там Та-Вхо-Шай, рассудив, что его присутствие больше не требуется, оставил Хейнса и Ченлера одних.

– Итак, – начал Ченлер, – кажется, если мы доберемся до русла, то мы спасены. Я хорошо запомнил коридоры на обратном пути от галереи. Сбежать отсюда не составит труда, если, конечно, за нами не наблюдают.

– Как-то все слишком просто… В любом случае, почему бы не попробовать? Все лучше, чем ждать неведомо чего. После всего, что я увидел и услышал, я и впрямь начинаю верить, что этот Вултум – настоящий дьявол, что бы он сам о себе ни говорил.

– Эти десятифутовые айхаи вгоняют меня в дрожь, – заметил Ченлер. – Я готов допустить, что им миллион лет или около того. Их рост и стать, возможно, объясняются продолжительностью жизни. Большинство зверей, живущих дольше обычного срока, со временем становятся гигантами. Может, и эти марсиане развивались подобным образом?

Оказалось, что вернуться к галерее с колоннами, окружавшей бездну, несложно. Большую часть пути им пришлось идти по главному коридору, и только шум двигателей направлял их в нужную сторону. Земляне никого не встретили; айхаи, которых они видели за открытыми проходами в лабораториях,