Теперь скрип из коридора и последовавший за ним топот, слышался отчётливо. Дверь в комнату отворилась и на пороге появилась троица. Впереди стояла Дари, из-за её спины выглядывали Пеларнис и Сентиль. Близнецы лежали на кровати, притворяясь спящими.

Дари задумалась на мгновение, затем сняла туфлю и запустила ей в Сову. Тот всё слышал и успел поймать её.

— Ну и ну, — укоризненно покачал головой он, вертя в руках голубую туфельку. — Ворвались в комнату без приглашения, а теперь ещё и швыряетесь чем попало в её обитателей?

— Сами напросились, — ответила Дари и шагнула вперёд, протягивая руку. — Дай сюда.

— Такая хорошая работа, — продолжал Сова. — Жалко будет её потерять.

— Что значит потерять!?

Дари сделала ещё шаг, и Сова запустил туфлю в распахнутое окно. Дари вытянула руку, и несчастная обувь вернулась обратно, проделав путь по воздуху к своей хозяйке.

— Очень полезная трата жизни, — одобрил Сова. — А как же твои слова, что за всё время лишь однажды пользовалась своими способностями, для сотворения защиты вокруг гостиницы? Решила наверстать упущенное?

— Это проще, чем бегать по двору и искать её или объяснять прислуге, как она там оказалась. Вы позвали поиздеваться или чтение тоже будет?

— Мы вас вообще не звали.

Не обращая внимания на слова наёмника, Дари заняла свободное кресло. Сентиль и Пеларнис на этот раз принесли стулья с собой.

Сова посмотрел на троицу, расположившуюся полукругом перед их кроватями, и печально вздохнул. Впрочем, слишком наигранно. Достав из-под подушки дневник, он приступил к чтению.

«День 401. Идти под землёй оказалось труднее, чем я думал. Барьер вокруг Кейиндара совершенно не держит почву, пришлось поставить свой собственный, чтобы не оказаться погребённым заживо, и постоянно создавать воздух. Хотя мне и не верится в успех этой затеи, попробовать всё же стоило. А ещё у меня появилась масса времени на размышления. Отсутствие света не позволяет определить точное время, поэтому записи в дневнике могут иметь отклонения.

День 402. Меня посетила интересная мысль. Проверю её, как выберусь на поверхность. Возможно, я придумал способ, как пробраться внутрь.

День 404. Как же я рад солнцу! Ничто не сравнится со свежим, настоящим воздухом. Чувствовать себя мертвецом мне не понравилось. Описывать способ, который пришёл мне в голову, я не стану. Если он окажется верным, не хочу ни с кем делиться. В конце концов, это ведь испытание.

День 408. У меня получилось! Стоило видеть лица жителей деревни! Столько лет провести рядом с барьером впустую, а я прибыл сюда меньше месяца назад и сумел попасть внутрь. Но даже если я раскрою им секрет, воспользоваться им сумеют единицы, и то если не струсят. Еды я с собой не взял, но к счастью ей барьер не помеха. Остаётся обыскать всё внутри. Думаю, это займёт не меньше времени, чем решение задачки. Лучше прибегну к помощи плетений.

День 410. Летары сожгли всё, что может гореть; в главном здании не нашёл ни одной бумажки. Обнаружил пару тайников, вся надежда на них. Они оказались до нелепого простыми. Обычный слой земли поверх комнат. Наверное, их не стали особо скрывать из-за местных порядков. Если тут так сурово обходились с беглецами, простого приказа «не соваться» могло хватить, чтобы никто не стал сюда лезть.

День 415. Как я был слеп! Война Престолонаследия, Первая волна, ещё и предсказание, обещающее Вторую. Всё это не случайность. Их готовили столетиями, если не тысячелетиями! Надо тщательнее изучить все доступные записи, какие только смогу найти».

Сова поднял глаза и посмотрел на слушателей. Дари так и не решила для себя, стоит верить написанному или нет, и отнеслась к услышанному с явным недоверием. А вот Сентиль, судя по его хмурому виду, верил. Даже обычно весёлое лицо Пеларниса выглядело непривычно мрачно. Ничего удивительного, им на своей шкуре пришлось испытать Первую волну. Всем, кроме принца.

Сова бросил дневник Гепарду. Сердце близнеца заколотилось быстрее, и глаза почернели.

«День 420. Не могу оторваться от книг. Я перечитал большую часть сохранившихся записей. У меня нет сомнений в истинности написанного. Не знаю, имею ли я право решать за всех, но необходимо остановить начатое здесь. Похоже, весь мой план, с самого начала, представлял собой одну большую глупость. Я, как наивный ребёнок, полагал, что смогу исправить ошибки мудрых Лиэн Силт Ло, обитавших в этих стенах. Не учёл я только одного — эти мудрые Лиэн Силт Ло не совершают ошибок, уж точно не таких. Сделанное ими произошло в точности так, как задумано. А всем рассказывали, что летар призвали, желая передать наши судьбы в руки более справедливые и могущественные, чем человеческие. Всё ложь. Я хотел продолжить их дело и призвать того, кто сможет сохранить равновесие и помочь людям, но, похоже, я был слишком хорошего мнения о человечестве. Не нужен ему никакой справедливый и мудрый судья. Единственный, кого заслужили люди — палач с верёвкой покрепче. Не могу передать, какие меня обуяли чувства. Первым порывом было сравнять это место с землёй. Но нельзя. Пока нельзя. Продолжу искать записи и тайники. Я нашёл ещё одну летопись, в ней описаны события за четыре тысячи лет до Первой волны. Это вторая по счёту летопись с момента основания гильдии. Отложу чтение на потом, когда отправлюсь в дорогу. Путь предстоит не близкий. Придётся обойти все города в поисках оставшихся летописей. Нельзя повторять прошлые ошибки. Я надеялся найти здесь конец пути, а вместо этого попал в начало другого, гораздо более долгого и сложного».

Под конец чтения Сова практически не прибегая к вил слуха слышал, как колотится сердце близнеца. Но день он дочитал, и вновь закрыл глаза. Все сидели молча, переваривая услышанное. Сентиль заговорил первым.

— Получается, всё происходящее последние несколько столетий, всего лишь чьё-то представление? Две войны, самые кровавые за всю историю, часть некоего плана, в который нас втянули силт ло?

— Ты слышал то же, что и мы, — ответил Сова. — Я не знаю, правда там написана или нет. Да и меня это не волнует. — «Во всяком случае, эта часть, — мысленно добавил он». — Вы вольны делать со своим миром любые глупости.

— А как насчёт того, что в этот план входят летары? — спросила Дари. — Ведь в Первой волне их участвовало больше двух сотен, почти три, по некоторым подсчётам. А если бы среди них оказались вы? Всё равно вас это не волновало бы?

— Мы не знаем, кто и зачем призвал тех летар, и