и бургунды начали терпеть поражения. Учитывая то, что никто не знает, где сейчас Аэций, высока вероятность того, что он в Галлии, командует возрождённым VI-м легионом «Феррата». И результаты его командования очень болезненны для варваров, потому что их начали теснить к Рейну, вместе с бургундами, свевами и остальными.

Конкретно известно, что племен бруктеров и хаттуариев больше не существует — Аэций безжалостно истребил их, задействовав три легиона лимитанеи, верных узурпатору, а также один VI-й легион. Блестящая кампания закончилась массовым истреблением всех пленённых, невзирая на пол, возраст и род деятельности — Аэций не ограничился даже осью колеса телеги, а истреблял вообще всех. Логика — мертвецы не вольются в другие роды, ни в каком виде.

И пока Эйрих очень торопился со своими легионами, умножая их численность и проводя жестокие своей интенсивностью тренировки, Аэций занимался тем же самым, но вдобавок к этому ещё и успевал проводить военные кампании в разных частях империи.

Из-за нерешительности Сената, франкам на помощь Эйриха не отправили, хоть он прямо-таки настаивал. Уничтожить Аэция в Галлии — это бы стоило любых потерь…

Увы, сенаторы очень сильно боялись потерять достигнутое, поэтому назначили Эйриха экстраординарным военным трибуном, лишённым права участвовать в мирной жизни народа, но наделённым широчайшими полномочиями в военном деле. Автономности в принятии решений о войне и мире у него не было, он не консул и не проконсул, поэтому он был вынужден метаться по всем подконтрольным провинциям и крепить оборону.

Зевта больше не консул, его полномочия истекли два с половиной месяца назад, а на внутренних выборах победил бывший народный трибун Людомар. Этот склонен придерживаться позиции Сената, поэтому не был помощником в продвижении наступательных планов Эйриха.

Отец сейчас сидит в Вероне, пьёт вино и травит байки о своих былых похождениях, потому помощи от него не особо много.

В целом, наглядно проявлялся главный недостаток выборных должностей — полномочия конечны и по итогам легко можно остаться не у дел.

— Тем не менее, я располагаю надёжными сведениями, что консул Флавий Аэций сейчас находится в Валенсии, где ведёт подготовку нового легиона, — заговорил Эйрих. — Пусть там дислоцированы три возрождённых легиона и шесть легионов лимитанеи, я уверен в своей победе. Пока война не пришла на нашу землю, нужно срочно разбираться с угрозой в зародыше.

— Такое количество римских легионов ты считаешь «зародышем угрозы»? — усмехнулся сенатор Брун. — А что будет, если ты проиграешь и потеряешь войска? Чем мы будем защищать наши территории?

— Война — это риск, — произнёс Эйрих. — Я уверяю тебя, почтенный, что от обороны мы много не навоюем. Они будут высаживать войска по всему побережью, будут наносить удары по снабжению, брать города в осады, а у нас просто не хватит сил, чтобы реагировать везде. И лучше будет избавиться от Аэция в Иберии, чтобы относительно обезопасить хотя бы одно направление…

— Наше решение неизменно.

Эйрих беседовал с сенаторами приватно, устраивал публичные обсуждения, чтобы перетянуть на свою сторону народ, но это не работало. Сенат твёрдо стоял на своём и желал сохранить в безопасности уже освобождённые территории. Но стратегия учит, что победа достаётся только самому мобильному и решительному.

— Что ж, — вздохнул Эйрих. — Я сказал своё слово, осветил все возможные уязвимости вашего способа обороны, поэтому более бессилен сделать что-либо.

Заседание было завершено, как всегда, безрезультатно. Его слушают, потому что уважают, но этого уважения недостаточно, чтобы изменить уже сформулированное мнение.

Эйрих вернулся в свою кабинку, раздражённо хлопнув дверью, после чего засел за документацию. Пергаменты, пергаменты, пергаменты — всё нужно контролировать лично, чтобы не случалось ошибок и накладок. И это ещё повезло, что у него теперь есть шесть относительно надёжных и трое безотносительно надёжных заместителей, достаточно компетентных, чтобы взять на себя основную часть рутины. Работать стало легче, но за ними тоже нужен пригляд, потому что люди могут заблуждаться и ошибаться.

Ещё, чтобы всех этих восточноримских юристов не увели в другие комиции и учреждения, Эйрих вынудил их присягнуть Готской республике и официально зачислиться в I-й готический легион «Скутата». Он экстраординарный военный трибун, поэтому юристы теперь находятся под его началом по легионным ординациям. Официально их не переманить, не перевести и не перекупить — любое их движение в сторону другой комиции будет расценено как измена Готской республике и готическому легиону, за что положена смертная казнь путём приколачивания гвоздями к деревянному ослу.

Китайская казнь в этих краях неизвестна, поэтому Эйрих выступил новатором. У распятых во времена старых римлян и повешенных или сожжённых во времена нынешних римлян, есть один недостаток — отсутствие мобильности. Деревянный же осёл, снабжённый колёсами, будет наглядно демонстрировать медленно умирающего казнённого по всему городу и даже по пригородам. На распятие это не похоже, потому что приговорённого приколачивают в замысловатой позе, чтобы его суставы были изогнуты под неправильным углом и непрерывно причиняли боль. Эта непохожесть на классическое распятие почти гарантирует, что с особо религиозными проблем не будет.

Душегубов и изменников уже катают по Риму, чтобы намекнуть другим не быть такими, как они.

«Их пример — другим наука…» — подумал Эйрих, раскладывая пергамент со сметой на прибрежный форт.

Кай Руфус, юрист из Никеи, уже был на местах, провёл работу и внёс свои правки. Выходило, что если разобрать фундаменты вилл магнатов, то можно сэкономить до девятисот солидов на закупе материалов на стены. Вроде небольшие деньги, если по масштабам республики, но фортов будет много, а не особо нужных никому вилл ещё больше. Их и так разбирают на свои жилища новые мелкие землевладельцы, а фундаменты никому особо не интересны, потому что камень из них вынимать неудобно.

С бетоном сэкономить не получится, но зато Симмий, грек из Фермопил, работавший юристом в Константинополе, оптимизировал добычу вулканического грунта, месторождение которого находится у Путеол. Грек попросил Эйриха поспособствовать в создании державного добывающего предприятия, а также передать этому предприятию месторождение вулканического грунта. Эйрих сначала вызвал его к себе, чтобы прояснить, не охренел ли Симмий, но когда грек объяснил ему свою задумку, тогда, ещё будучи претором, Эйрих с силой протолкнул в Сенат новую инициативу.

Новое казённое предприятие начало добычу вулканического грунта, задействовав наёмных работников из пролетариев, которые достаточно умны, чтобы не кидаться на землю без подготовки, а хотят заработать побольше денег, чтобы потом безболезненно развернуться на своих пятидесяти югерах. Также на предприятие нанимались прибывающие с севера варвары, примерно с теми же целями. Работников хватало, ведь добыча стратегического ресурса не могла быть низкооплачиваемой, поэтому, уже через два месяца, Симмий отчитался о выходе на запланированные объёмы поставок.

Известняк, из которого потом получают известь, поступает из Альп, но его надо