стеной, поэтому вместо привычных для Соли крючков для одежды имелись журнальный столик, софа и гардеробный шкаф. Если бы Соли заглянул в шкаф, то увидел бы, что в нём уже лежит аккуратно сложенный комплект одежды, но он скинул всё, что на нём было, на софу и вошёл.

Было красиво. Зеркало на половину стены в замысловатой раме. Выполненный в духе японского сада искусственный водопадик с растительной композицией вокруг. Свисавшие с потолка фонарики в форме фантастических цветов. Собственно, ванна, просторная, сильно напоминающая горячий источник. И отмокавшая в горячей воде кошкодевочка. Красивая кошкодевочка.

Глаза Вэ Соли и Хано’Ра’Фиа встретились. Затем взгляд Соли соскользнул ниже, отдельно задержавшись на возвышающихся над поверхностью воды грудях. Большинство из тех, кто хоть немного знал этого человека, либо считали Соли импотентом, либо предполагали, что его интересует исключительно садистская содомия. Но на самом деле в плане сексуальных пристрастий он был вполне обычным парнем, который на данный момент смотрел на красивую обнажённую женщину, разве что с небольшими звериными дополнениями вроде тигриных ушек, хвоста и когтей. Ба’астиды вообще не сильно отличались от людей в плане строения тела. Вернее, не сильно отличались от суккубов, но это не принципиально.

На данном этапе кое-кто мог бы начать кричать про вторжение извращенцев. Или начать в панике прикрываться. Или позвать к себе. И ещё много подобных вариантов, но ничего такого не произошло. А кое-кто мог бы начать извиняться. Или вылететь из ванной, хлопнув дверью. Или сказать что-нибудь средней степени пошлости. Подобных вариантов не меньше, и ничего такого не произошло.

Мужчина ощутил, как кровь обильно устремилась к его промежности, а в голове сам собой возник образ одной суккубы. Он немного удивился: «В целом наличие Веты в открытом доступе должно было на меня повлиять, и всё же неспособность контролировать собственное либидо немного пугает. В любом случае сейчас у меня нет причин испытывать влечение.» — Подумал Соли, и его кровь вернулась из паховой области на привычное место, равномерно распределившись по организму. Соли погрузился в горячую воду так, словно был здесь один. Размер ванны это позволял.

Хано не знала, что делать. Она уже выяснила у местного смотрителя (который сказал, что с недавних пор его зовут Кактус), что этого мужчину из незнакомой расы, на теле которого виднелось множество столь редких для химер шрамов, действительно зовут Вэ Соли, и они с той суккубой, которую во что бы то ни стало следует звать Вета, очень близки, но ба’астидка не имела ни малейшего представления о том, какие между этими двумя отношения. В Епархии Ма’алаки’ наличие официальных любовниц помимо жены считалось признаком статуса, неофициальные любовницы же порицались, но применимы ли такие порядки в отношении этих двоих, да и были ли они супругами? То, что Вета и Соли живут в Храме Лже-Демона, мистическом месте, невероятно защищённом и окружённом лишь слухами, никак не придавало Хано уверенности в себе и собственных действиях. Ещё меньше уверенности в себе ей придавало примерное представление о том, какие между ними отношения. Картина того, что случилось перед приходом в Храм Лже-Демона, как-то смешалась, и, ввиду испытываемого тогда сильного смятения, Хано не могла припомнить, что же именно ей сказала суккуба. Всё произошедшее в тот час казалось сейчас расплывчатым. Всё что она вспоминала отчётливо — подавляющую силу этих двоих. Как бы то ни было, эти двое не только уберегли её от изнасилования и последующих пыток, но и буквально предоставили всей её семье место, в котором можно жить, не боясь бесконечных гонений. Когда Соли, этот не то чтобы уродливый, но всё-таки неприятный мужчина, смотрел на её тело, Хано не увидела в этом неприятном взгляде похоти. Но эрекцию невозможно было не заметить. Разумеется, Хано смутилась, но всё же она, если понадобится, она готова была расплатиться телом за убежище для сыновей, пусть всё остальное и наполнено противоречиями. Кому-то может показаться странным, что женщина, недавно пережившая попытку сексуального насилия, задумывается о таком, но Хано’Ра’Фиа почти всю жизнь прожила в Епархии. Этим всё сказано.

Хано увидела, что эрекция Соли исчезла также быстро, как и появилась, а потом он просто вошёл в ванну, и, кажется, занялся тем, чем занималась и Хано до его прихода — расслаблял тело и душу в воде. Возможно, пытался собраться с мыслями, как и она. Происходящее, вернее, не происходящее никак не вписывалось в картину мировоззрения ба’астидки. Хано действительно не знала, что делать. Она даже не решилась прикрыть грудь. Мужчина и женщина оказались обнажёнными в горячей воде и не смотрели друг на друга.

Хано и Соли лежали в полной тишине минуту, другую, третью…

Первым заговорил Соли, чем заставил ба’астидку вздрогнуть:

— Если кто-то напряжен также сильно, как ты, то это в большинстве случаев означает, что он либо ожидает нападения, либо сам готовится напасть. Я пришёл сюда, чтобы расслабить своё тело и привести мысли в порядок, но в данных условиях подобное несколько затруднительно.

— Прошу меня простить. — Хано неловко опустила голову. Ей определённо стоит покинуть ванную комнату, сейчас она встанет, пройдёт так, чтобы не попадаться ему на глаза, он ведь всё равно не смотрит…

— В Епархии Ма’алаки’ нет традиции совместных омовений, правильно?

Хано замерла, она не поняла, почему этот мужчина задал такой вопрос. Хано кивнула, после чего спохватилась, ведь Соли более не смотрел на неё, и сказала:

— Таких традиций у нас нет.

— Ты никак не отреагировала на моё появление, поэтому я предположил обратное. Если и дальше будешь такой пассивной, то подобные недоразумения начнут накапливаться. Это будет меня раздражать, и я вышвырну тебя из дома. Ясно?

— Да. — Хано не знала, чего в ней сейчас больше, стыда или растерянности. — Ещё раз простите.

— Не за что извиняться, ошибочное суждение принадлежит мне, а не тебе. Хм, не слишком ли часто я стал ошибаться?.. Нервы… — С этими словами Соли начал подниматься.

— Нет, что Вы, Вэ Соли, останьтесь, а я пойду, если Вам угодно. — Спохватилась Хано и подскочила, судорожно прикрывая интимные места.

Соли едва заметно нахмурился:

— Слушай, я не какой-нибудь монстр. Если ты попросишь подождать своей очереди, то я не стану вырывать тебе глаза. Если ты повесишь на двери табличку «занято», то я не стану поджидать тебя у выхода с кинжалом. Если ты запрёшься… Кстати, почему Вета не сделала засов?..

— Я не это имела ввиду! — Хано окончательно стушевалась: «Как я могла повести себя столь грубо?! Я в доме иноземцев, их нормы поведения отличаются от наших. Кому, как не мне