- Вот этот тоже был с ним! – Сказал бактриец, указывая на Юаня.

- Взять обоих! – Приказал старший отряда.

Юань мгновенно оценил обстановку.

Затевать драку в чужой стране, без надежды на помощь, было делом, заранее обреченным на провал. Конец будет один: их все равно убьют. И, главное, Ли-цин останется в полном одиночестве.

Юань взглядом отыскал девушку. Она стояла в стороне, среди толпы, и в ужасе наблюдала за происходящим. Их взгляды встретились.

Юань неуловимо улыбнулся ей глазами, и спокойно протянул руки стражнику, который тут же связал их толстой веревкой.

Ли-цин в отчаянии видела, как Юаня и их бывшего спутника повели к выходу с базарной площади.

- Куда их ведут? – Спросила она стоящего рядом человека.

- Смотря, что они натворили. – Ответил тот. - Если эти двое – опасные преступники, то к судье, и он определит им наказание. Могут и казнить. Если же - мелкие мошенники, то накажут кнутом на площади. Могут сделать рабами.

Не зная, что ей делать, девушка шла за арестованными, держась на значительном от них отдалении.

Обоих подвели к большому поместью, окруженному высокой стеной. Переговорив со стражей у ворот, задержанных завели внутрь.

- Что в этих домах? – Спросила Ли-цин прохожего.

- Здесь живет дизпат - правитель селения. Не подходи близко к воротам, паренек! Говорят, у него больной живот, и он свиреп, как разъяренный бык. А его стражники и того хуже. Выслуживаются.

Расстроенная донельзя Ли-цин заставила себя успокоиться, и вернулась к тому месту, где они оставили лошадей. Все три были на месте.

Ночевать ей пришлось за пределами селения, на ничьей территории. Но, ранним утром она уже была поблизости от поместья правителя. Только здесь девушка почувствовала, что невыносимо голодна. Денег и еды у нее не было. Вещей для продажи тоже.

Ли-цин выручила случайность. Проходивший мимо селянин окликнул ее:

- Эй, парень! Продаешь лошадей?

- Нет – Ответила она.

- А помочь можешь?

- Чем? – Спросила Ли-цин.

- Перевезти кое-что. Глину, горшки, мелочь всякую. Моя лошадка охромела не во время.

Прохожий оказался горшечником. И дел у него тоже накопилось немало.

Почти весь день Ли-цин на лошадях перевозила глину и прочие материалы для горшечника, который вдобавок ко всему еще и строил себе новый дом.

Она заработала неплохой обед, и немного денег.

Ли-цин наспех перекусила и, попросив приютить на время двух лошадей, оседлала третью. Она спешила узнать что-нибудь о Юане и Фариде.

На сей раз она рискнула приблизиться к стражнику на воротах, спрыгнула с лошади на землю и, вежливо поклонившись, спросила:

- Не скажет ли уважаемый воин, что сделали с двумя задержанными? Их привели вчера днем.

- А тебе-то что до них? – Лениво поинтересовался стражник.

- Один из них – мой брат.

- Разноглазый, что-ли? Я таких людей впервые видел.

- Нет, другой. Тот, что похудее будет.

- Да! Верно. Видно, по физиономии, что вы с ним одного рода-племени. Продали их. Всыпали по тридцать плетей обоим, и продали. Сегодня днем увезли.

- Куда продали?! И кому?

- Вот этого я знать не могу.

- А вы, не могли бы, уважаемый, узнать, кому их продали.

Стражник грубо засмеялся.

- Стану я по таким пустякам важных людей тревожить! Если его продали, то обратно уже не вернешь. Иди-ка и ты домой, а то, как бы чего худого и с тобой не приключилось.

- А, если я вам заплачу? – Спросила Ли-цин. – Вы сможете узнать?

- А сколько дашь? – Поинтересовался стражник.

- Ли-цин достала все мелкие монеты, которые дал ей горшечник.

Стражник поглядел на них, размышляя.

- Негусто. Ну, давай их сюда. И приходи завтра, к полудню. Может, чего и узнаю.

Ночь девушка провела в тревожном ожидании, а в полдень она опять была на городской площади, у тех же, печально знакомых ворот.

Какое-то время ей еще пришлось дожидаться вчерашнего стражника. Наконец, он появился.

- А, это ты! – Узнал он Ли-цин. – Сделал я то, что ты просил. Но, толку от этого тебе будет мало.

- Почему? – Холодея, спросила девушка.

- Их продали армянскому купцу. Знаю только, что звать его Аршак. А вот, куда он направился со своим обозом и охраной, здесь никто не знает.

Ли-цин покидала площадь в полном смятении чувств. Она осталась одна, в чужой стране, без друзей и поддержки.

Пока рядом был Юань, она чувствовала себя спокойно. Сейчас же ее охватило чувство полного одиночества и страха.

«Ли!» - Думала она. – «Сейчас моя надежда только на встречу с Ли! Там, где он – там счастье и…. спасение. Он не один, с ним большой посольский отряд. И, по пути в Рим, они обязательно придут в Гекатомпил. Значит, я должна идти туда же. А сейчас мне необходимо выжить! О, Небо! Помоги мне!»

По пути к горшечнику, Ли-цин решила продать двоих из трех лошадей, и продолжить путь немедля.

Горшечник такому предложению обрадовался, тем более что за двоих хороших лошадей он заплатил, как за одну.

Ли-цин тоже была довольна. У нее была цель, осталась одна лошадь, и появились деньги.

Но, ее сердце болело за Юаня. Помочь ему она не могла ничем. Единственное, что успокаивало девушку, это то, что она хорошо знала своего командира.

«Такие люди не пропадают!» - Говорила она себе. – «Он обязательно найдется, выберется! И он тоже знает, что идти надо в Гекатомпил».

Настроив себя таким образом, Ли-цин ранним утром попрощалась с горшечником, села на коня и, полная решимости, направилась в сторону Гекатомпила, до которого, как ей сказали, оставалось еще около десяти дней пути.

Одинокая фигурка девушки на лошади растаяла за горизонтом. Ли-цин уходила все дальше и дальше, на Запад. Тысячи ли пути отделяли ее от родины. Она смотрела на легкие, плывущие на Восток облака, и думала: «Может быть, вы долетите до Хань? Тогда передайте ей мою любовь! Передайте мой стране, что я обязательно вернусь. Мы вернемся! Я, Ли и Юань!».

Покинув Хорезм, посольский отряд двигался в Парфию. Ханьцев провожали, как самых дорогих гостей. Просили обязательно вернуться. Правитель Хорезма долго смотрел вслед уходящим всадникам со стен Аяз-Кала.

На пальце Ли светилось кольцо Зороастра.

Отряд уходил к новым странам, подобно звездолету, погружающемуся в неведомые глубины Галактики.