– В следующий раз я вам задам! – пригрозила ведьма.

Испуг прошел, сердцебиение постепенно затихало.

Поскольку наверху среди ветвей возились пласохи, она не сразу поняла, что рядом ошивается еще одна разновидность лесного народца.

Невеликого роста человечки в мясистых грибных шляпках. Большинство из них бегает голышом, но иные носят одежду, которую выменивают у народца, обитающего при человеческом жилье. Притворяясь грибами, они манят, дразнят, пугают людей, чтобы завлечь в какой-нибудь овраг, а то и нарочно устраивают западню: пусть жертва свернет себе шею, сломает ногу, заблудится в чаще. Грикурцы – падальщики: они потом будут приходить на то место, где человек умер, и вытягивать из земли соки разложившейся плоти, выпуская специальные корешки из маленьких ступней. Они только таким способом и питаются, а рты у них для того, чтобы гнусно хихикать и что-нибудь бормотать. На зиму они впадают в спячку в укромных зачарованных норах, натащив туда побольше хвои, сухой травы и мха.

Набрав охапку хвороста, Хеледика вернулась к стоянке и занялась магическим кругом. Пласохи и грикурцы напасть не рискнут, но здесь наверняка водятся еще и древоны – кровожадные чудища, которые прикидываются засохшими деревьями. Встреча с ними даже для волшебника может закончиться плачевно.

К ужину приступили уже в потемках. Шумел и трещал костер, в жестянке время от времени начинал колотиться убранный до завтра клубок. На краю освещенного круга, за незримой чертой, шевельнулась тень подобравшегося «гриба».

– Чего тебе надо? – спросила Хеледика, разглядывая гостя.

Это был грикурц из «аристократов»: он носил трико и застегнутую на четыре крохотные пуговки линяло-зеленую безрукавку. Тощий, сухой, под шляпкой маленькое стариковское личико с заостренным подбородком, плутоватое и мнимо добродушное.

Дирвен швырнул в него яичной скорлупой, но не попал – грикурц проворно шмыгнул на локоть в сторону.

– Невоспитанный мальчишка, – осуждающе заметил лесной человечек. – Эх, молодежь, молодежь… За клубком идете, туда вдвоем, обратно втроем? Эхе-хе, думаете, все так просто? Того, за кем вы навострились, еще и расколдовать нужно будет.

– Я сумею, – уверенно бросила Хеледика, хотя нет-нет да и думала об этом с тревогой.

Она никогда еще этого не делала. Чтобы снять с человека обезволивающие чары пшоров, песчаная ведьма должна протанцевать вокруг него три тысячи триста тридцать кругов посолонь. Не обязательно за раз, можно с перерывами. Собьешься с шага – не страшно, однако за каждый неправильный круг придется станцевать три лишних. И с начала до конца ворожбы ведьме нельзя произносить ни слова, иначе все насмарку, второй попытки у нее не будет. А Сонтобию Кориц хорошо бы расколдовать до выхода из леса. Человек, опутанный чарами пшоров, напоминает ходячий труп или ожившую марионетку, лишенную собственного разума: без повеления он не сможет ни поесть, ни нужду справить, ни закрыть или открыть глаза, о более сложных вещах и говорить нечего.

– Выкладывай, грибной придурок, чего надо, а то пришибу, – промычал Дирвен с набитым ртом.

– Ай-ай-ай, какой неучтивый, – сокрушенно покачал шляпкой грикурц. – Тебя, юная ведьма, хочу предупредить: когда начнешь ворожить, знай, что от этого в наших краях сами собой открываются Врата Хиалы. Не поддавайтесь на уловки демонов! Те будут звать, угрожать и вести охальные речи, но не смогут выйти оттуда наружу, ибо Врата эти половинчатые, и сами потом исчезнут, – он наставительно, как учитель в школе, поднял палец. – Знайте об этом!

– Почему ты нас предупредил? – хмыкнула девушка, в то время как Дирвен энергично двигал челюстями и озирался в поисках, чем бы еще запустить в грикурца.

Тот хитро улыбнулся:

– Для себя стараюсь. Если демоны вас подманят и схватят – живьем в Хиалу утащат, а если вы им не достанетесь – может, заплутаете, может, в овраг свалитесь… Бывают же хорошие сказки, когда в конце все сыты и счастливы.

– А ну, вали отсюда, говорящий сморчок! – рявкнул Дирвен, дожевав колбасу.

Грикурц укоризненно покачал головой, лукаво усмехнулся и исчез в лесной темени.

Хеледика съежилась под своим плащом, на душе у нее было скверно. Вспомнилось, как она поступила с Ялкуцем перед своим побегом из приюта.

– Ты чего? – воинственно справился ее спутник. – Да плевать на эти Врата Хиалы! Главное, чтобы ты мою маму расколдовала, а демоны – просто шушера, ничего они нам не сделают. Он же сказал, они оттуда не вылезут. Если что, я их Серебряным Лисом напугаю – это один из князей Хиалы, и он мой должник.

Суно и Кармукул играли не счесть которую партию в сандалу магов, когда Зомар предупредил:

– Скребутся… Наверху, прямо над нами.

Джуб недовольно заворчал, его черновато-лиловое лицо с болтающимся хоботком от гнева еще сильнее потемнело. Его сородичей приводит в ярость все, что может помешать Игре, тем более когда она в разгаре.

– Если нас убьют, мы не сможем доиграть, – будто бы в раздумье заметил Суно. – Хорошо бы перебраться в другое место… Запомним расположение фигур на доске и потом начнем с тех же позиций.

Сверху им на головы, на старую щербатую столешницу, на антикварную доску с искусно нарисованными разноцветными символами посыпалась пыль.

– Уходим, – Орвехт поднялся. – Живо!

На одну из клеток доски шлепнулся не удержавшийся на потолке паук, засучил лапами в центре бело-зеленого знака «Беспечальное отдохновение, или Тройной пропуск хода». Судя по возне, ярусом выше трудилась целая орава землекопов. Комнату заполнило душное пылевое облако, Зомар чихнул.

Едва Кармукул сгреб фигуры, фишки и кубик, мимоходом съев паука, захлопнул складную доску и с угрожающим ворчанием распахнул дверь под низкой притолокой, на сводчатом потолке появилась первая трещина – словно яичная скорлупа раскололась.

Орвехт отправил мыслевесть и Фроклету, и дежурному связному. Из Аленды тотчас пришел ответ: он должен во что бы то ни стало продержаться. Совсем немного продержаться, спасательный отряд скоро прибудет в Гунханду. А пока ему надлежит тянуть время и ни в коем случае не отдавать ожерелье. Дежурный маг добавил, что ему будут предоставлены по первому требованию любые боевые или прячущие артефакты: главное, коллега Суно, не подведите, Сокровенный Круг на вас рассчитывает.

При свете плывущих над головами волшебных фонариков они пробирались гуськом по нешироким темным коридорам, то и дело поворачивающим. Шагавший впереди джуб на ходу стрельнул хоботком, подцепил со стены ядовитую многоножку с рыжей полосой вдоль мохнатой спины и отправил в рот: для него это не пакость и не отрава, а сытная пища. Вокруг колыхались тени – всего лишь их собственные тени. Потом позади послышался шум погони.

– Обеспечь завал, – велел Орвехт амулетчику.

Тот приотстал, и через мгновение катакомбы сотряс тяжелый толчок, беглецов снова осыпало пылью. Преследователей это задержит, но ненадолго. Сумели же они с верхнего яруса катакомб достаточно быстро докопаться до убежища Кармукула – значит, и здесь не оплошают.