По карточкам получил отвратительное вино. Цена 12 рублей, что с ним делать – это вода. Сообщили, что умер от истощения рабочий Николаев. Чья следующая очередь?! Быть может, моя.

Купил «Ленинградскую правду», так как по подписке не получить ни одного номера. Интересная передовица о варварском опустошении занятых немцами мест. У них даже приказ имеется специально при отступлении оставлять «зону пустыни». Вот варвары. Такой войны еще мир не видел.

В Вашингтоне подписали декларацию 26 государств, обязующихся употребить все силы на уничтожение гитлеризма.

Интересное выступление Черчилля в канадском парламенте.

Домой вернулся в 8 часов. Пришел Виноградов. У него умирает старуха – ну да ей ведь 85 лет, пора к тихой пристани. Сегодня квартирная хозяйка А. С. Виноградова стояла в очереди за хлебом, поскользнулась, упала и расшиблась. Отправили в больницу.

С Лидуськой опять поссорились, и крепко. Все на почве голодовки. Когда же будет улучшение – прямо невозможно. И будет ли?!

Лидуся принесла патоки. Кипяток пил сладкий. Достижение. Темнота действует умопомрачительно.

5 января [1942 год]

Встал в 6 часов. Слушал радио. Сильная слабость. Темно. Воды нет. На улице много снега и потепление. Когда поднимался по лестнице на работу, споткнулся и упал. Разбил себе правое бедро. В темноте ничего не видно. Зарплату не дают, да все равно покупать нечего.

Лидухе прислали две открытки от Вовы. Они, видимо, живут лучше нас. Письма от 8 и 16 ноября, сегодня январь. Вот сообщение.

Дома ругаемся вовсю. С Лидкой просто стало невозможно. Чем все это кончится. С 3 часов радио не работает. Вечером пили кипяток с патокой. В кооперативах ничего нет. Кормят мало и отвратительно, ползаешь как муха. Днем и вечером был артиллерийский обстрел. Поджарил и смолол в мясорубке картофельные очистки, буду варить завтра суп.

6 января [1942 год]

Встал в 5 часов 30 минут. В комнате холодно и темно. Топил «буржуйку». Вскипятил кипяток и пил с патокой. Какое счастье! С Лидухой переругались в дым из-за талончиков на обед. Она небрежно оставила на столе и потом меня же ругает. Удивительный человек. Упрямая, настойчивая, хотя и не права, не сознается. Нет, так долго не проживем. Только травим друг друга.

На работу ушел в 7 часов от скандала и ругани. Вечером пришел в 8 часов. Начали по-хорошему, потом перешли на ругань из-за еды. Опять упреки, что я много и только один ем, и пошла. Разругались, и перестала говорить. Отказалась от сухарей. Упрямая, настойчивая до невозможности. Нет, ничего хорошего не выйдет. Придется подыскивать и устраиваться по-другому. Никаких «принцесс», к черту. Фасону много – толку никакого. Надо попроще, но потолковее, сговорчивее и заботливее, а это за мамиными спинами воспитанные белоручки.

В «Известиях» помещена очень интересная статья Ев. Петрова «Что такое счастье». Действительно, мы много говорим о нем, но никогда не замечаем, не ценим, когда мы счастливы.

7 января [1942 год]

Встал в 5 часов 45 минут. Слушал радио. Вскипятил кипяток, выпил с четырьмя сухариками. Есть хочется, как никогда. Силы совсем покидают, как бы не угробиться. В 7 часов был на работе, купил хлеба на завтрак и весь съел. Упадочное состояние.

Сегодня опять днем был артиллерийский обстрел и нашего района. Беда, что по карточкам не дают масла и конфет. Погибнем. Днем носил воду из дома 12 и чистил уборную. Хозяйка лежит в больнице, говорят, скоро выпишется, расшибла себе переносицу. Вот бабка со здоровым сердцем, пьет все время чай, спит и сама с собой разговаривает. Старые люди крепче нас, молодых. Жили, видимо, не тужили.

Вечером Лидуська принесла две порции каши и одну котлету конскую. Великолепный вышел суп. Легли спать рано, в 10 часов. Радио с 3 часов не работает. Без света, как в могиле.

Начал читать на работе сборник памяти Толстого «Война и мир». Ее, кстати, готовят к постановке в театре Ленинского комсомола.

Вечером приезжали от Луизы Григорьевны за ее вещами. Вернул валенки. Написал письмо, прошу картофельных очисток, быть может, и пришлет. Ужасно хочется есть. Будет ли такое время, что можно вдоволь поесть хотя бы хлеба?! Доживу ли?! А так хочется еще пожить.

В кооперативах ничего нет. За III декаду декабря ничего не дают, а по новым карточкам и говорить не приходится.

В газетах короткие сводки и перепечатки из московских сообщений. Московских газет нет. Успехи на фронте есть, но на Ленинградском что-то замедлилось с прорывом блокады, поэтому мы опять дохнем с голода.

Интересны потери авиации держав оси и Англии в 1941 году – 4003 самолета. Англия потеряла 2180 самолетов. С начала войны эти два военных театра уничтожили около 8935 самолетов держав оси и английских 3961 самолет, не включая потери германской авиации на советско-германском фронте. Ужас подумать только. Как можно было бы улучшить материальные блага человечества, чем затрагивать такие колоссальные средства на разрушительные материалы. Люди и придумывают средства, чтобы больше уничтожить людей.

Наши профсоюзники выступали в Англии на профсоюзной конференции. Завидую я таким энергичным способным людям, как т. Шверник, и жизнь их полна боевой работы и разнообразий масса, а тут обывателем прозябаешь и не заметишь, как попадешь в ящик.

8 января [1942 год]

Встал, как всегда, в 5 часов 30 минут. Радио не работает. На работу пришел в 7 часов. Купил 200 г хлеба. Сильная усталость, особенно хочется есть. Карточки отдал Лидуське, принесет есть только вечером. Не знаю, как я проживу. Народ голодает и мрет. Наш главбух Высоков совсем высох. Днем носил воду из дома 12 и чистил уборную. Дома одна бабка. Вечером ночевал Сергей Иванович Виноградов, он хоронит свою бабку. Вечером читал «Швейцарский поход Суворова». Очень тяжело, т. к. написана книга тщательно стратегически. Был в библиотеке, взял вторую часть «Войны и мира» Толстого.

Дома темно и холодно, вода не идет. Лидуська приготовила суп из каши и котлеты. Жидко, но ничего не поделаешь. Ах, этот голод! Неужели не переживу. Днем заходил бывший работник Ганичев, принес три пряника домашних, великолепная вещь. Видимо, он неплохо питается. Черт их знает, есть же люди, имеют продовольствие. Легли спать в 10 часов.

Газету получил только за 7 января. С прорывом блокады ничего не слышно. Видимо, не так просто. Второй день полный вокзал – бойцов отправляют на фронт. В газете за сегодня помещена нота НКИД т. Молотова о повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей. Жуть берет, когда читаешь. Нет слов и