без особых доказательств, и выпалил сразу самое главное:

– Нам необходимо вернуться в Город.

– На здоровье, – сказал заведующий. – Завтра в десять утра пойдёт автобус. До электрички километров сорок. Завтра будете в Городе.

– Ребята не захотят возвращаться. Они, скорее всего, решат закупить продукты и продолжать поход.

– Опять же – на здоровье. Закупайте и продолжайте.

– Этого делать нельзя, – сказал Алексей Палыч. – Понимаете, в группе с самого начала всё шло как-то не так. То спички пропали, то мазь от комаров, то карта. Наконец – продукты. Поход не сложился, как говорят. В группе начались конфликты, трения. При такой обстановке идти дальше нельзя…

– Так не идите, пускай командир даст распоряжение вернуться.

– Это не так просто, – сказал Алексей Палыч. – Решение надо как-то мотивировать. А мои соображения – это только мои соображения. Кроме того, руководитель не я, а другая девушка… – сказал Алексей Палыч и не сразу понял, отчего это вдруг заведующий расплылся в улыбке.

– Пускай другая девушка и прикажет, – весело сказал заведующий.

– У неё тоже мало оснований.

– Ну знаете, в ваших основаниях мне не разобраться. Вы что-то не договариваете?

– Не договариваю, – честно сказал Алексей Палыч. – Но я просто прошу вас мне поверить, как учителю… Группу нельзя пускать дальше.

– Но я-то что смогу сделать?

– Вы можете приказать не открывать магазин. Поедим в столовой.

– Приказать… – усмехнулся заведующий. – Могу сказать Клавке, чтобы не выходила. Она только рада будет. Вам это поможет?

– Очень. Но это не главное. Нужно получить какое-то сообщение из Города, что-то вроде приказа возвращаться.

– В Город вы позвонить не можете. У нас местная линия.

– Я не собираюсь звонить, – заявил Алексей Палыч. – Если уж у нас с вами пошёл честный разговор, то никто такого сообщения из Города послать не может: там совершенно не знают обстановки. Это сообщение я напишу сам…

– Ясно, – сказал заведующий. – Липовая телефонограмма. Я в этом участвовать не буду. Завтра же об этом будет известно по всему району. Допустим даже, что я вам верю, но вы уезжаете, а я остаюсь. И мне с этими людьми работать.

– Я вас не прошу ничего сообщать или подтверждать. Скорее всего, никто, кроме ребят, об этом не узнает. Я просто прошу вас молчать, если при вас об этом зайдёт разговор.

– Да врите сколько хотите, – сказал заведующий и оглядел Алексея Палыча, словно видел его впервые. – Слушайте, а вы на самом деле учитель? В паспорте ведь этого не написано…

– Мне трудно вам доказать. После всего сказанного честному слову вы можете и не поверить…

– Могу, – согласился заведующий. – А вот в кулёминской школе уборщицу как зовут?

– Ефросинья Дмитриевна! – с торжеством выпалил Алексей Палыч.

– Верно! – обрадовался заведующий. – Она родом с Калинковского хутора. А директор школы у вас кто?

– Брыкин Илья Иванович.

– Куда же Костомаров делся?

– Ушёл на пенсию.

– Тоже верно, – сказал заведующий и подмигнул Алексею Палычу. – А ты говоришь – не написано…

Под окном, грохоча, остановился знакомый трактор с прицепом. Заведующий поднялся из-за стола и вышел на улицу. Алексей Палыч, приосанясь, прошёл мимо бухгалтерш, но не удостоился даже поднятия головы ни той ни другой.

– Как ты его уговорил, батя? – прокричал тракторист, когда Алексей Палыч уселся справа от него.

– Дети! – крикнул Алексей Палыч.

– Точно, – согласился парень. – Даже дорожный знак есть такой. Ты не думай, что я жлоб какой. Без разрешения не имею права.

На этот раз ребята не спали. Завидев трактор ещё издали, они стали подниматься и подтаскивать рюкзаки поближе к дороге.

Тракторист развернулся и, не глуша двигатель, крикнул:

– Вали всё в прицеп! На борта не садиться!

Перевалив рюкзаки в кузов, ребята забрались и уселись прямо на дне прицепа. Там ещё оставалось достаточно комбикорма, и влажная одежда быстро набрала серо-коричневой пыли. Из солидарности, не желая выделяться, Алексей Палыч тоже залез в прицеп. Комбикорм не украсил и его. Но грязновато-истощённая оболочка учителя сохраняла в себе прежний ум. Подпрыгивая на досках днища, Алексей Палыч напряжённо думал. Что-то не нравилось ему в этой липовой телефонограмме, как-то неубедительно всё выглядело. Кто и с какой стати должен её сюда прислать?

Прицеп подпрыгнул. Алексей Палыч оторвался от днища, повисел в воздухе, приземлился на пятую точку и – придумал! Всё было просто, логично, неоспоримо и абсолютно однозначно. Не сваливая на какое-то неизвестное ему городское начальство – он даже не знал, как зовут директора школы, – Алексей Палыч решил принять удар на себя. Каковы будут последствия для него лично, он не загадывал. Кроме того, ему было заранее стыдно. Но это придётся пережить.

Итак, Лжедмитриевна, если не врёт, сделала половину дела. Он доведёт его до конца. Тракторист подвёз ребят прямо к столовой. Пока выгружали рюкзаки и выгружались сами, подошёл заведующий. Он постоял, посмотрел и направился к Алексею Палычу.

– Это и есть ваши голодающие?

– Они самые. Огромное вам спасибо. Я не знаю, дошли бы они сами…

– Дошли бы, – сказал заведующий. – Хотя видик у них тоже не очень. Можно было, конечно, оставить груз… Или – солдат оружия не бросает?

– Вроде того… – согласился Алексей Палыч.

– Магазин сегодня не откроется. Но вот завтра – не знаю как быть.

– Ничего не нужно, – поспешно сказал Алексей Палыч. – И никаких телефонограмм. Я нашёл другой выход.

– Ну и прекрасно. Ночевать здесь будете, наверное? У нас тут что-то вроде общежития… так… времянка – строители жили. Вон там, возле водонапорной башни, видите? Ночуйте, там не заперто. Я скажу, чтобы вам к вечеру молока поднесли. Ведра хватит?

– Большое спасибо. Но может, не стоит?

– Спасибо скажете, когда попьёте. Вернётесь в Кулёминск – привет Ефросинье. Идите подкрепляйтесь. Вещи можете оставить здесь: у нас не только у чужих, у своих не воруют.

Заведующий сел в кабину трактора и укатил в неизвестном направлении.

Лжедмитриевна и ребята стояли у двери столовой и ждали Алексея Палыча. Один лишь Шурик убежал «занимать места», хотя в столовой было совершенно пусто.

Когда вошли в помещение, оказалось, что довольно пусто и в меню: нечто красноватое под именем «борщ», кругловато-сплюснутое под названием «зразы» и кисель праздничного красного цвета.

Шурик первым оказался у раздачи.

– Половинку? – привычно спросила девушка-раздатчица.

– Два полных.

Девушка поболтала в котле черпаком, налила две тарелки и плеснула в них по восемь молекул сметаны.

– Зразы с рожками? с гречей?

– С рожками и с гречей! – сказал Шурик.

Шурик отнёс два полных обеда на стол, вернулся за хлебом и киселём. Он уселся и начал есть первым. Это была его очередная ошибка. Больше за стол к нему никто