Под мантией-невидимкой, охраняемый верной тюремщицей-домовушкой, сидел молодой светловолосый человек. Он смотрел матч, потому что так приказал отец. Ел и спал, потому что так приказал отец. Не выходи́л из дома, потому что так... приказал... отец…

Но сегодня, что-то изменилось и сын Бартемиуса Крауча, молодой человек, считавшийся погибшим в Азкабане, будто проснулся. Барти, осторожно огляделся по сторонам, не понимая, что его пробудило. Рядом находилась Винки, дрожа и склонив голову вниз. Впереди сидело Семейство Уизли, а сзади расположились Малфои и какие-то чиновники министерства. Со злобой посмотрев на Малфоев, Барти снова уставился на рыжих. Среди них сидел очкатый паренёк, как раз впереди него, а от его головы слегка пахло хозяином. Было ощущение, что именно этот мимолётный флёр чего-то знакомого, незримое присутствие господина и дало толчок, чтобы сбросить «Империус», а уж следы этого страшного заклинания, он чутко чувствовал в своей израненной ауре. Подчиняющее заклятье, наложенное отцом, оставило кровоточащие шрамы не на теле, а на само́й сущности бывшего пожирателя смерти.

Барти в волнении облизнул уголок губ кончиком языка: «Ничего, главное я сейчас могу мыслить самостоятельно, а придумать, как сбежать, я теперь точно смогу». Глаза его снова забегали по сидящим вокруг волшебникам, но неизменно возвращались к очкастому пареньку с «гнездом на голове» и наконец-то он понял, что пропустил. В заднем кармане сопляка торчала небрежно засунутая волшебная палочка. Дождавшись, когда толпа закричит от очередного удачного момента на поле, а Винки ещё сильнее зажмурится от страха, Барти плавным движением выдернул палочку из кармана сопляка и торжествующе сжал её в руке. Аккуратно направив концентратор на домовушку, он дождался ещё одного взрыва эмоций и прорычал: «Империо». Взгляд существа тут же подёрнулся поволокой и она замерла в ожидании приказа.

— Когда закончится матч, перенеси меня к палатке отца. Настала пора поквитаться за всё, со старым мерзавцем.

После окончания матча, как только засвистели обрадованные ирландцы и Людо Бэгмен заорал:

— Коннолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! Линч! Ааааа… Ирландия чемпионы! — Домовушка перенесла Барти к скромной серо-зелёной палатке. Он резко откинул полог и заметил отца, который в удивлении от неожиданного вторжения, только-только начал поднимать глаза от бумаг.

«Империус» — снова выкрикнул младший Крауч и Бартемиус замер, уставившись на сына безразличным взглядом.

«О, Мерлин, как Барти хотелось сейчас же произнести смертельное заклятье, чтобы эти равнодушные глаза навсегда закрылись». Все годы под «империусом», он страшно желал, чтобы это хоть когда-нибудь произошло. И сейчас, находясь на тонкой грани безумия, Барти младший какой-то звериною хитростью понимал, что убийство отца сейчас, повлечёт за собой только проблемы. К тому же ему очень хотелось, чтобы старший Крауч хоть немного побыл на его месте и ощутил всю ту ужасную беспомощность перед этим заклинанием и чужой волей.

— Ты не помнишь, что у тебя есть сын. Я умер в Азкабане. Ведёшь себя, как обычно. Понял?

— Я веду себя, как обычно, — безэмоционально повторил Бартемиус вслед за сыном.

До вечера они просидели в палатке, а дальше младший Крауч с домовушкой переместились на окраину леса. В лагере нарастал шум голосов, слышались злобные выкрики, уже вовсю шли фанатские разборки. Барти, изначально хотевший просто переместится домой, внезапно оскалился безумной улыбкой и запрокинув голову вверх, заорал: «Морсмордре!». Из его палочки вылетел густой зелёный дым, набирая высоту и превращаясь огромный светящийся череп, с выползающей изо рта змеёй. Безумно захохотав, Барти восхищённо следил за разворачивающейся картиной, но внезапно услышал детские голоса.

— Винки! — обратился он к домовушке. — Сейчас переносишь нас в особняк, а сама возвращаешься на это же место и выбрасываешь там палочку. Потом ждёшь отца и выполняешь его приказы, ведёшь себя, как всегда. Та только кивнула и через миг Барти оказался посреди гостиной отцовского дома. Винки уже отправилась назад, а он крутанулся вокруг своей оси и радостно засмеялся. В голосе Крауча слышались оттенки безумия, но ему было плевать на всё…

«Я свободен! Свобо-о-ден, Мордред и Моргана! Осталось только найти милорда и всё станет как раньше».

***

Лес был довольно густым и невысокий толстенький человек, тайком пробиравшийся сейчас через кусты, так и норовившие его оцарапать, дрожал от страха. Питер Петтигрю сбежал в очередной раз. Годы, проведённые в спокойствии и сытости в семье Уизли, канули безвозвратно. И пусть жить крысой постоянно, плохо сказалось на его внешности, тем не менее Питер ни о чём не жалел. Главное, что он был жив и в очередной раз исхитрился сбежать от этого безумного Блэка — бывшего друга, мародёра и вообще самоуверенного ублюдка. Питер вспомнил, как попал в этот лес и хоть немного отвлёкся от болезненно колючей растительности.

Когда какой-то выпускник Хогвартса, прямо на его глазах, отрезает Блэку голову, а следом Люпин стремительно превращается в оборотня. На Петтигрю перестают обращать внимание, чем он и воспользовался. Превратился в крысу, юркнул в ближайшую норку и стремглав помчался подальше от этого страшного места. Когда страх наконец-то отступил, он понял, что не знает, где находится. Кое-как выбравшись на поверхность, Питер ощутил, что оказался далеко и Хогвартса отсюда не видно. Достав из потайного кармана верную палочку, Петтигрю переместился в Лондон. Замотав лицо какой-то тряпкой, он бездумно тащился по Косому переулку, как вдруг услышал знакомый голос. Две женщины сидели на веранде кафе Фортескью и громко разговаривали.

— Мариам, я так устала с этой подготовкой к чемпионату. Мне обязательно нужен отпуск, я так больше не могу. — Деланно вздыхала, показавшаяся знакомой тётка. Петтигрю присмотрелся внимательней и с трудом разглядел в весьма постаревшей женщине, противную Берту Джоркинс. Девочка была старше его всего на пару лет и вечно надоедала своими ябедами. Её неуёмное любопытство к секретам их компании, раздражало всю четвёрку друзей. Может, поэтому он и смог вспомнить её лицо, хотя тут скорее виноват её резкий и противный голос. Сделав вид, что о чём-то размышляет, Питер остановился и стал