Пор еще долго продолжал сражаться с неприятелем в своем паланкине, укрепленном на спине слона, не желая признавать своего поражения, хотя был тяжело ранен. Александр по достоинству оценил его храбрость и величие духа. После битвы он пожал Пору руку и спросил: «Как мне следует поступить с тобой?» «Действуй по-царски», – ответил Пор. И он поступил с Пором по-царски, значительно увеличив его владения. На этот раз его вера в человека не была обманута. Вместе с Пором они взяли неприступную крепость Сангалу, вопреки ее мощным стенам, отвесной скале, раскинувшемуся внизу озеру и тройной линии земляных укреплений.

А небеса продолжали истекать дождями. И всадники, и пешие воины еле передвигались по размокшей земле, утопая в грязи. Каждая пройденная дорога казалась бесконечной.

Настроение среди воинов резко изменилось: люди хотели вернуться домой. И ему пришлось выслушать своих воинов и услышать: «Хватит! Возвращайся, царь! Поверь, так будет лучше». Все ждали его ответа. И он закричал: «Я пойду дальше! Я должен увидеть Край Мира! Он совсем близко». Даже верный Гефестион, положив руку ему на плечо, поддержал желание уставших воинов вернуться домой и просил прислушаться к его просьбам.

На следующее утро прорицатель Аристандр, изучая внутренности жертвенного животного, объявил, что знаки неблагоприятны. И Александр сообщил своим полководцам, что не пойдет против воли богов. Мечта его жизни увидеть Край Земли, омываемый Океаном, рассыпалась в горький прах. Казалось, верная Тихе отреклась от своего любимца.

На пути его армии еще оставались маллы. Их необходимо было покорить, прежде чем повернуть к Персии.

Маллы невероятным усилием его воли были покорены. Но длинная толстая стрела попала в его левый бок, расщепила ребро и угодила в легкое. Железные шипы торчали в глубокой ране. Как это все произошло? Усталые от изнурительного перехода воины были недостаточно поворотливы, подтаскивая к стенам крепости маллов лестницы. Тогда он вырвал из рук воинов лестницу, приставил к стене и сразу же залез на самый верх. И тут же был ранен стрелой. Воины думали, что их непобедимый царь Александр погиб. Ярость македонцев на неприятеля обеспечила победу его армии. Два дня он боролся со смертью. Каждый вздох резал его ножом, да и сейчас, много времени спустя, рана дает о себе знать. До сих пор он страдает, если ему приходится дышать глубоко. И старается скрыть этот недуг от окружающих, но друзья видят все.

Он победил тогда смерть. Через несколько дней сел на коня и показался войску. Воины ликовали, желали Александру здоровья и счастья. Он держался прямо, широко улыбался.

А через месяц он все-таки увидел Океан, двинувшись вверх по Инду. Здесь, у берегов Океана, их ожидало настоящее чудо. Вода вдруг ушла. Корабли застряли в грязных лужах, причем некоторые накренились на песчаных откосах. Никто не знал, что и подумать. Вода вернулась с наступлением темноты, поднимая на мели корабли. Македонские триеры под предводительством Неарха вышли в Океан. Океанские просторы поражали воображение. В жертву Посейдону было принесено два быка. Быков бросили за борт для бога. Александр не просто благодарил Посейдона за возможность насладиться видом Океана, он испрашивал снисхождения к Неарху и ко всему построенному им в Индии флоту. Неарх должен был двигаться вдоль берегов Океана, выискивая подходящие места для постройки новых портовых поселений. Александр полагал великим свершением для всего человечества нахождение прямого пути из Персии в Индию, минуя полные опасностей караванные тропы.

Сам же он решил провести армию вдоль берегов Океана по голым и безжизненным землям, выбрав, как всегда, для себя самую трудную часть пути. Персы предупреждали его, что эта часть пути известна своими суровыми пустынями и даже сам Кир Великий познал здесь немало невзгод. Птолемей предостерегал тогда, сказав, что инды поведали ему, будто Кир выбрался из пустыни только с десятком воинов. И все-таки Александр решился на этот путь, ведь он простирался намного дальше пути Кира Великого.

В середине лета они достигли песков Гедросийской пустыни. Немалое войско осталось с доблестным Кратером, шедшим вдоль берега моря. Но с ним шла целая армия из людей самых разных племен. За воинами спешили и женщины с детьми.

Александр заворочался с боку на бок. Невзгоды того пути было тяжело вспоминать. То были страшные дни. И все же он напряг память, восстанавливая один день за другим.

Шли в основном по ночам. Под палящими лучами солнца на марше никто не смог выжить. Дневной жар сохранялся даже ночью. Песчаные барханы трудно было обойти, так как они были слишком длинны. При подъеме по песку на каждые два шага вверх приходился один вниз. Лошади теряли силы прежде людей и первое время становились добычей стервятников. Но это было в начале пути по пустыне. Ему приходилось думать о всех сразу. Он часто клял себя за то, что все угодили в этот ад из-за его нетерпения. Нужно было дождаться зимы, не спешить. Но он не мог не спешить.

Он сам вел свою армию, задавая общий темп. Пеший шел вместе со всеми, возглавляя колонну, убеждал друзей, что ходьба идет ему на пользу. Рана от стрелы маллов настойчиво давала о себе знать. Каждый шаг причинял ему боль, а к утру ходьба превращалась в пытку. Он жил только усилием воли, наказывая себя за то, что заставил страдать других.

Вскоре стали умирать люди. Первыми погибли дети и женщины.

Александр вскочил с ложа, стал ходить по шатру. Нет, эти воспоминания просто невыносимы!

Снова лег.

Все-таки после многих потрясений он вывел людей из пылающего ада пустыни к воде и к морю. Каким наслаждением было прикоснуться разгоряченным телом к прохладной воде. Потом… первые глотки воды… Сначала он дал напиться воинам, потом, последним, напился сам.

Спустя некоторое время, едва в одной из зеленеющих долин они разбили лагерь и устроили первый пир, пришли отвратительные вести о том, чем занимались его сатрапы, прослышав, будто он умирает от раны и больше не поднимется. Многие из сатрапов оказались продажными, не в меру алчными и расточительными. И он поступил с ними так, как было должно!..

Тогда более всего его тревожило отсутствие новостей от Неарха.

Александр невольно улыбнулся, вспомнив, как к нему в шатер ввели двух иссохших, измученных людей с почти черным загаром. Это был Неарх и его помощник. Воины, посланные на розыск, не признали их. Они, друзья детства, крепко обнялись и заплакали. Он решил, что эти двое – единственные, кто сумел выжить. Когда же Неарх поведал, что весь флот, все его люди целы, он, царь, заплакал вновь, но уже от радости.

Спасение Неарха и его людей было отмечено грандиозным пиром. Были устроены игры. Все – и греки, и персы, и фракийцы – блеснули своим искусством.

Поутру глаза царя были открыты. Он не сомкнул их за всю ночь.

Чтобы дать отдых войску, прошедшему через пекло Гедросийской пустыни, Александр отправил его в Персиду под началом Гефестиона. Сам же царь с небольшим отрядом бродил по развалинам Персеполя. Зачем он вернулся к этому пепелищу? Он не мог дать точного ответа. Странное то было ощущение – пройти по знакомым сожженным залам дворца. Безусловно, этот грандиозный пожар был знаком отмщения за поруганные и уничтоженные святыни Эллады. Но что это дало? Смятение и чувство неудовлетворенности. Его терзали эти воспоминания. Персы и так, не сопротивляясь, признали бы его своим владыкой, царем всех стран света. Не надо было уничтожать этот великолепный памятник персидской культуры. Не надо!.. Месть покоренным народам – чувство слабых правителей.