«Что со мной происходит?» — спросила она себя, но в животе вновь похолодело, и вопрос улетучился из ее со знания.

Когда Трое спустились по склону к пустоши, она последовала за ними.

Как сомнамбула.

В течение недели Трое шли по прямой, отклоняясь от своего маршрута только в тех случаях, когда Ракшас менял направление. Ночью они спали, не разжигая костра, а большую часть дня бежали, останавливаясь только когда враг подолгу задерживался на одном месте. Они неустанно преследовали Ракшаса, вдоль подножия Зубов, через поросшую травой степь, по широким равнинам Бет-Корбэра, по холмам Орланданского плато. Наконец Акмед остановился.

Он поднял руку, пробуя ветер, потом медленно сжал пальцы в кулак. Кивнув своим спутникам, он скрылся в полях, начинавшихся по другую сторону холма. Грунтор и Рапсодия последовали за ним, пригибаясь к земле, пока не добрались до того места, где залег Акмед. Он показал на раскинувшуюся впереди долину, но они и без того все поняли. Они смотрели на лагерь, в котором находилось девять человек, у троих были лошади, а приказы им отдавал всадник в сером, с волосами цвета меди.

Сердце Рапсодии сбилось с ритма, когда она его увидела, — это был Эши, во всяком случае мужчина походил на него как близнец. Впрочем, волосы у него блестели не так ярко, и рассмотреть незнакомца было совсем нетрудно, тогда как благодаря туманному плащу воздух вокруг Эши постоянно струился. Он жестом послал всадников на запад, а сам быстро поехал на восток, затем свернул к северо-востоку, после чего его лошадь перешла на медленный шаг.

Акмед улыбнулся, когда Грунтор отполз назад и исчез.

«Возможно, хватит одного меткого выстрела из квеллана, — подумал Акмед. — Ну, ладно».

Он повернулся к Рапсодии, и она ему улыбнулась. Грунтор скоро вернется с лошадьми, принадлежащими всадникам, а как только животные будут привязаны и спрятаны, они смогут двигаться дальше.

Трое преследовали Ракшаса несколько часов, иногда отдыхая после быстрого бега. Они взобрались на небольшой холм, а потом спустились на пшеничное поле, с которого уже собрали урожай. Когда Ракшас подошел к небольшому ручью, протекавшему по дну лощины, Грунтор похлопал Акмед а по плечу и кивнул. Акмед поднял руку и сжал пальцы в кулак. Грунтор и Рапсодия отправились на свои позиции. Акмед подождал, пока они устроятся поудобнее, после чего исчез в густой траве.

Ракшас медленно ехал через поле. Его глаза были устремлены к горизонту, а разум блуждал по тропам пыток и смерти, заменяющим ему мечты живого человека.

Скоро спустятся сумерки. Он съест свою лошадь и использует ее кровь, чтобы переместиться, подобно пламени в ночи, поближе к горам. Как у людей, которые видят яркие сны перед самым пробуждением, ограниченный разум Ракшаса изобретал разные способы умерщвления короля болгов.

Он захватил солдата армии болгов, и его позабавили страшные сказки, которые тот ему рассказал о Глазе, Когте, Пятке и Животе Гор.

«Глупец, — размышлял Ракшас, когда перерезал горло болгу и наклонился напиться крови из рассеченной артерии. — Я Глаз, Ухо и Рука того, кто сровнял горы».

Солнце стояло высоко, и он посматривал вниз, следя, чтобы лошадь не поскользнулась на покрытой инеем траве. Поэтому он был слегка удивлен, когда животное неожиданно упало на землю.

С быстротой волка, живущего в его крови, он спрыгнул на землю, чтобы не оказаться под своим скакуном, перекатился через спину и вскочил на ноги с мечом в руке. Его лошадь была убита первым же выстрелом. Он огляделся по сторонам, стараясь определить, откуда ведется стрельба, и увидел фигуру огромного болга с секирой в руках, мчавшегося к нему с головокружительной скоростью. Адреналин вскипел в его крови, когда он узнал в бегущем на него существе Грунтора, именно так его описала девушка, — Ракшас понял, что попал в ловушку. Он вытянул руку в направлении великана и вызвал стену черного пламени. Однако пламя мгновенно исчезло, погашенное непонятной силой. Ракшас испытал мучительную боль, такого с ним еще никогда не случалось. Тогда он повернулся, чтобы бежать.

— Привет, дорогой. Прошло так много времени, я по тебе скучала.

Рапсодия стояла не более чем в пяти футах от него, в руке у нее сверкал обнаженный Звездный Горн. Ракшас собрался отразить смертельный выпад, которым она наверняка собиралась поразить его в сердце, и был застигнут врасплох, когда она нанесла ему скользящий удар по коленям. Он слышал тяжелые шаги Грунтора у себя за спиной и попытался отскочить в сторону, но новый удар сияющего меча преградил ему путь к отступлению.

— Ты куда-то собрался? Я же сказала, мимо меня тебе не пройти.

Она стояла у него на пути, но он знал — стоит ему вступить в поединок с ней, он окажется беззащитным перед атакующим великаном. Ракшас попытался занять более выгодную позицию, но маленькая женщина двигалась с поразительной легкостью и быстротой и, мгновенно отражая все его удары, вновь заставила его отступить на прежнее место. Внезапно Ракшас завопил от невыносимой боли и задергался, пронзенный секирой Грунтора.

— Рапсодия! — закричал он, чувствуя, как разрывается его плоть. — Боги, нет! Это я, Эши! Я не тот, кого вы ищете! Помоги мне, пожалуйста!

Рапсодия шагнула ему навстречу, он протянул к ней руки, глаза Ракшаса, блестящие и голубые, точно весеннее небо, встретились с глазами Рапсодии, моля о пощаде. Ракшас понял, что пощады не будет, его взгляд стал жестче, а лицо перекосила гримаса боли. Он сделал несколько коротких вздохов, содрогаясь на конце пики Грунтора.

— Боги, — прошептал он. — Как ты можешь быть такой глупой? Это я, Рапсодия, твой любовник!

Грунтор повернул секиру, и Ракшас взвыл. Рапсодия знала, что перед ней злобное порождение демона, но ее сердце сжалось от боли, когда она посмотрела на Ракшаса, так похожего на Эши. Она слышала, как зашипела кровь чудовища, лившаяся на замерзшую землю, а потом почувствовала отвратительную вонь, совсем как тогда, в Сепульварте. Она посмотрела на Грунтора.

— Ты готов? — спросила она у своего первого учителя фехтования.

Грунтор кивнул:

— Готов, твоя светлость. Постарайся нанести аккуратный, чистый удар.

Она стиснула зубы и вонзила Звездный Горн в сердце Ракшаса. Он издал пронзительный вой, больно ударивший по барабанным перепонкам, и начал извиваться на конце секиры. Рапсодия вытерла клинок о землю, расплавив ледяную корку и оставив рыжее пятно на траве.

— Какая мерзость, — заметила она.

Рапсодия поднесла к его телу клинок, наблюдая за тем, как оно начинает таять в очищающем пламени, рожденном от огня и звездного света, точно лед и земля, из которых родился Ракшас. Пламя было золотым и ярким, как огонь, пылавший в душе Рапсодии, и она чувствовала, как исчезает зло. Ракшас медленно растворялся, превращаясь в грязный ручей.

Акмед уже давно занял свое место, дожидаясь смерти Ракшаса. Грунтор взмахнул пылающей секирой, а потом его сильная рука застыла в воздухе.