их премьер, кивал, улыбался, все говорили “хоросо-хоросо”, мы руки друг другу пожали. Что всё это означает?”»

Щербаков В. И.: «И тогда японский посол объяснил мне, что премьер-министр сказал “хорошо” в смысле “мы поняли, что вы хотите”.

Но это вовсе не значит, что мы так и будем делать. А отказ в лицо противоречит конфуцианской и самурайской культуре, это было бы грубым нарушением этики, это не допускается. Даже если скажешь, что завтра на местном базаре хочешь купить атомную бомбу и попросишь посодействовать, японец ответит “хорошо-хорошо”, но это совершенно не значит, что вы договорились. Он только подтвердил, что понял твою просьбу и не более того. Так что дадут они кредит или нет – это предмет специальных, отдельных, серьёзных и длинных переговоров, где и пойдёт реальная торговля: а что вы нам дадите взамен, как это всё будет оформлено и т. д.».

Хьюстон, у нас проблемы…

Приведённый ранее эпизод с японцами может служить иллюстрацией бедственного положения, в котором оказалась страна на пороге 1990-х. Стало ясно, что без помощи новообретённых «друзей» на Западе не обойтись. В руководстве страны прекрасно понимали, что в требуемом объёме денег Советскому Союзу, скорее всего, не получить, но всегда существуют косвенные пути – отсрочка выплат, реструктуризация полученных ранее займов, чтобы высвободить эти средства для экономики: запустить конверсию, переформировать без обвала промышленное производство.

Щербаков В. И.: «Я не политик, а управленец, есть люди, которые профессионально разбираются (во всяком случае, должны разбираться) в этих вопросах гораздо лучше, они должны давать заключение – будет это работать или не будет, есть угроза – нет угрозы. Что произошло у нас с американцами? С нашей стороны были заряженные идеологически кадры, которые говорили, например: нельзя сближаться. Или, наоборот: надо сближаться. С американской стороны были такие же заряженные профессионалы, которые хорошо владели ситуацией».

По мере ослабления Советского Союза, нарастания кризиса и вместе с ним зависимости страны от конкретной и срочной финансовой и материальной поддержки западные «партнёры» усиливали политическое давление на советское руководство. «Магия Горби» начального периода сама по себе уже не срабатывала: ослабление его позиций и влияния союзного Центра внутри СССР были очевидны, в геополитике присутствие и влияние Москвы также таяло нарастающими темпами: уже наши войска ушли из Афганистана, произошло объединение Германии, разваливались на глазах и уходили в историческое небытие Варшавский договор и Совет экономической взаимопомощи.

На этом фоне способность Горбачёва справиться с множащимися вызовами и кризисными явлениями, сохранить страну или хотя бы большую её часть и себя в качестве её руководителя начинала вызывать серьёзные сомнения. Не благоразумнее ли, считали его недавние «друзья», в таком случае воздержаться от больших шагов навстречу, серьёзных и долговременных обязательств в его поддержку? Пусть для начала предъявит свои козыри, если они у него ещё остались, а мы оценим, насколько они сильны, чтобы служить серьёзным обеспечением, гарантией, что инвестиции в первого советского президента и его курс окажутся целесообразным и выгодным делом.

Примечательно, что ещё весной 1991 года Совет по национальной безопасности заказал ЦРУ секретный аналитический доклад о том, кто придёт на смену Горбачёву – консерваторы из КГБ, которые окончательно, по западным расчётам, добьют экономику и в итоге потеряют власть, либо реформаторы, которые из Советского Союза сделают конфедерацию? По оценкам контрразведки США, выходило, что, какая бы из сторон в итоге ни взяла верх, вытащить страну из кризиса ей не удастся. Сам же Горбачёв, скорее всего, в ближайшее время будет вынужден уйти в отставку.

Щербаков В. И.: «Я был с Горбачёвым на его встрече с Бушем-старшим, где они провозгласили окончание “холодной войны”. Там к госсекретарю Джеймсу Бейкеру обратились британцы: дескать, надо бы помочь Горбачёву и его правительству, раз они движутся в нашу сторону. Вы же видите, что происходит в России: если не помочь, они могут не дойти. На что Бейкер ответил: “Да, ситуация сложная, но проблема в том, что русские должны сами пройти эту дорогу от и до. Наша задача – поощрять их двигаться в правильном для нас направлении”.

Привожу это как напоминание об опасности путать миражи с действительностью: у нас-то была полная иллюзия, что уж теперь, коли с конфронтацией покончено, нам обязательно помогут, поддержат. Наверное, то же самое сегодня думают на Украине, а раньше в Грузии. И мы искренне, как сейчас украинцы, считали: видимо, мы что-то не так объясняем, недостаточно убедительно, что-то делаем не совсем понятно, может быть, если вот тут ещё чуточку подвинуться, здесь убрать, а здесь добавить, всё встанет на свои места. Ну, нам же обещали! Жали руку, хлопали по полечу, обнадёживали. Мы считали, что уже договорились… Почти до конца 90-х хватило нам тогда заряда этих иллюзий».

Со своими, кстати, Буш-старший был как раз по-американски прямолинеен. «В течение сорока лет, – напомнил он в своём обращении к нации в день отставки своего друга Майкла, – США возглавляли борьбу западного мира против коммунизма и той угрозы, которую он нёс нашим самым сокровенным ценностям. Эта борьба определяла жизнь всего американского народа. Теперь Восточная Европа свободна и самого Советского Союза больше не существует. Это победа демократии и свободы, победа морального превосходства наших ценностей. Каждый американец может гордиться этой победой».

Щербаков В. И.: «А нам, помнится, торжественно пели совсем иные песни: мол, прекращение холодной войны есть общее торжество, где нет побеждённых, а победили все. Так и ходили мы под снисходительные улыбки “победителями” с вывернутыми карманами и протянутой рукой в ожидании, когда прольётся на нас золотой дождь западной благодати. Много позже мы поняли, что это иллюзии».

Джон Перкинс в своей нашумевшей книге «Исповедь экономического убийцы» популярно раскрыл, как в Госдепе и в ЦРУ США была разработана специальная схема по подчинению стран и вовлечению их в свою орбиту, опробованная в том числе и на СССР и России. Сначала помочь расшатать экономику, раскачать внутреннюю ситуацию, подтолкнуть население к протестам. Дальше прислать помощь в виде обставленных определёнными требованиями кредитов МВФ и Всемирного банка.

Задача этих кредитов – под любыми соусами посадить страну на кредитную иглу, при этом закрывая глаза на казнокрадство и коррупцию: чем больше украдут, тем лучше. Потому что цель этих кредитов – не вытащить из ямы, а глубже в неё загнать, поставить в зависимость, сродни наркотической, от внешнего финансирования. Должник не должен улучшить своё положение, он должен его ухудшить. После чего в долгах по уши прийти к Америке на поклон и сказать: «Ну, теперь без вас мы вообще ничего не можем сделать».