Узнав о разгроме в Малой Азии, коалиционный комитет подал в отставку, и его преемник Триандафиллакос предложил свой пост Крокидасу, уроженцу Коринфа, пока из-за границы не вернется Заимис, который всегда спасал Грецию во время кризисов. Но этот политик отклонил это предложение, премьером стал полковник Гонатас. Он назначил военным министром генерала Пангалоса, а реальная власть позади трона находилась в руках полковника Пластираса, получившего титул «вождя революции».

Когда в страну из Малой Азии вернулись войска и нахлынули беженцы, люди потребовали наказать виновников поражения. Президентом комиссии, которая определяла, кто виноват, был назначен генерал Пангалос, не знавший, что такое жалость. Суд приговорил к смерти генерала Хадзижанестиса, главнокомандующего греческими войсками, и пятерых бывших министров: Протопападакиса, Гунариса, Стратоса, Балтадзиса и Николоса Феотокиса. Приговор был поспешно приведен в исполнение 28 ноября, за два часа до прибытия Джеральда Талбота, ехавшего с миссией милосердия из Лозанны, где работала конференция. Казнь шестерых стала и преступлением, и грубой ошибкой. Один из шести вряд ли мог нести ответственность за свои действия, другого притащили на казнь прямо из постели – ибо он был болен; третий вообще был лингвистом, не способным влиять на политику. Их казнь уничтожила симпатии жителей Европы к Греции и на последующие четыре года разделила греческое общественное мнение, ибо в Афинах у казненных было много родственников, которые требовали наказать убийц. Но бывают времена, когда даже очень мягкие люди, не способные в обычной жизни кого-нибудь обидеть, искали козла отпущения. Принцу Андрею повезло: его приговорили к пожизненному изгнанию из страны за неисполнение прика зов, посадили на английский корабль и отправили в Бринди зи (Италия)[128]. Британское правительство продемонстрировало свое возмущение казнями, отозвав из Афин своего посла и оставив свою дипломатическую миссию на 15 месяцев под руководством поверенного в делах.

Муданийское перемирие, заключенное 11 октября, привело к выводу из Восточной Фракии греческих войск, стоявших восточнее реки Марицы, на запад от этой реки, а Лозаннский договор от 24 июня 1923 года объявил эту реку новой границей между Грецией и Турцией. Турция получила назад все свои владения в Малой Азии, захваченные ранее Грецией, а в Европе, кроме Восточной Фракии, также анклав Карагач, находившийся в Западной Фракии. Несмотря на то что греческая делегация воздержалась, Италия получила от Турции «все свои права» на Додеканес и остров Кастелоризон (Мейисти). Острова Имброс (Имроз, ныне Гёкчеада) и Тенедос (ныне Бозджаада) были демилитаризованы и переданы Греции два месяца спустя. Жителям этих островов была обещана местная администрация и полиция, но это обещание так и не было выполнено.

Острова Лемнос, Самотраки и тридцатикилометровая зона вдоль границы тоже были демилитаризованы. Но самым важным стало то, что, согласно конвенции от 30 января, с 1 мая 1923 года все греческое население Турции должно было быть вывезено в Грецию, а мусульманское население Греции – в Турцию. Единственное исключение было сделано для греков, «осевших» в Константинополе до 30 октября 1918 года, мусульман Восточной Фракии и албанцев, исповедовавших ислам, проживавших в основном в Эпире, как и чемсы.

Ни одно недавнее событие не оказало столь сильного влияния на будущее Греции, чем эта эмиграция и иммиграция. Около 1 400 000 беженцев поселилось в этой стране, что привело к очень важным политическим, социальным, сельскохозяйственным и коммерческим изменениям. Уже сейчас, под эгидой комиссии по обустройству переселенцев, которую в 1923 году создала Лига Наций (председателем которой всегда избирают американца, а вице-председателем – англичанина), благодаря переселенцам площадь обрабатываемых земель в Македонии и Западной Фракии значительно возросла, как и население городов Афины, Салоники, Волос и Кавала; появились новые отрасли промышленности, как, например, производство ковров. Был решен македонский вопрос в греческой Македонии, ибо греческое население этой провинции выросло до 88,8 процента. Имея площадь около 132 тысяч квадратных километров, Греция имеет многочисленное население, около 6 миллионов человек[129], причем оно более однородное и сильнее сплочено.

Но, кроме бремени переселенцев[130], Греция оказалась вынужденной поддержать атаку Италии. 27 августа 1923 года генерал Теллини, итальянский делегат Албанской комиссии по разграничению, и его свита были убиты в Какавии на дороге, соединяющей Янину с Санти-Карантой, на греческой территории. Никаких доказательств того, что это преступление совершили греки, не было, но синьор Муссолини потребовал в течение 5 дней выплатить ему 50 миллионов лир. Не удовлетворившись греческим ответом, он отправил флот к острову Корфу (Керкира), который 31 августа подверг бомбардировке Старый и Новый форты, из которых последний был разрушен, а оба нейтрализованы в 1864 году. 16 человек было убито (из них – 15 греческих и армянских переселенцев и одна греческая служанка), ранено 35 человек, а в полицейской школе снаряд пробил спальню ее британского начальника. Доктор Кеннеди, комиссионер Фонда по спасению детей, видевший все это своими глазами, назвал действия итальянцев «бесчеловечными, ничем не оправданными и бессмысленными», а журнал «Панч» высмеял их в необычно саркастическом стихотворении.

Это дело было передано на рассмотрение Лиги Наций, где оно произвело огромное впечатление на представителей небольших государств; рассматривалось оно и на конференции послов, представителем которой был генерал Теллини.

Результатом стало то, что Греции пришлось выплатить требуемую компенсацию, но Италия 27 сентября оставила остров Корфу в покое.

Когда в 1925 году в Санта-Розе на острове Корфу отмечалось ее столетие, и итальянцы эксгумировали на Корфу останки адмирала Гратиани, корфиоты в качестве протеста остались дома. Итальянизация Додеканеса и попытка создать здесь автокефальную церковь не улучшили греко-итальянских отношений, когда-то бывших очень сердечными. Контраст между британскими методами управления Кипром и итальянскими на Родосе стал постоянной темой греческих комментариев. Итальянский генерал-губернатор вынужден был признать, что итальянцы не имеют британской толерантности.

После Лозаннского договора у власти осталось «революционное» правительство, и, пока король Георг II, живший в изоляции и в тени, оставался лишь номинальной фигурой, реальной властью пользовался полковник Пластирас, единственный незаинтересованный военный без политического опыта или амбиций. Но даже перед малоазийской бедой в стране существовало республиканское движение, более серьезное, чем в начале 80-х годов XIX века. Его возглавлял Папанастасиу, политик, изучавший в Германии социальные науки. В 1922 году он был арестован и брошен в тюрьму вместе со своими друзьями, но это только усилило их популярность, и в Греции были люди, сожалевшие о том, что после второго свержения короля Константина не была провозглашена республика. Контрреволюционное выступление трех генералов в октябре 1923 года дало им такую возможность. Однако это выступление было быстро подавлено генералом Кондилисом, греческим Кромвелем, как его называли. Это был человек, умевший принимать решения очень быстро; он прославился в стране, и это имело очень плохие последствия для монархии. Короля, без достаточных на то оснований, обвинили в том, что он сочувствует контрреволюции; возмущение людей было так велико, что роялистская демонстрация 9 декабря закончилась кровавым столкновением.