– А-а-а… про тебя-то я и забыла! Очередная девка Шайна?

Дракон резко высвободил одну руку и полоснул острыми когтями по свернувшимся вокруг его тела кольцам, а я гордо объявила, решив хотя бы словом помочь своему супругу:

– Я жена Арриена, а вот вы были всего лишь его девкой!

– Ис-стинная! – прошипела навья, ослабив захват Шайнера и метнувшись ко мне.

Завизжав, я не придумала ничего лучшего, как, по-быстрому отрастив крылья, взмыть вверх.

– Беги! – крикнул Шайн, выбираясь из чудовищных объятий и пытаясь ухватить изменившуюся Мирану за хвост.

Пока я летела, видела, что раскалившийся докрасна Пламень, опустившись с помощью руки Шайнера, отрубил половину чешуйчатого хвоста. Мирана взвыла и перестала следить за мной жуткими темными глазами. В след послышалось:

– Я не сдамс-ся! Не для проигрыша Навь воскресила меня!

– Разве ты умирала? – продолжая атаковать, спросил дракон. – Думаешь, никому не известно о том, как тебе удалось сбежать из темницы у Суровых скал?

– А ты умнее с-своего отца! Тот с-сразу поверил агатовому!

– Только сделал вид, что поверил. Тебя искали, пока Громовой вулкан не проснулся.

– Умные, да? Но тебя это не спас-сет! – Выждав, чудище бросило в меня «черное копье».

Я, сверкая пятками, скрылась за спасительным поворотом, но едва собралась перевести дыхание, как в воздухе что-то просвистело. Невольно пригнулась, и заклинание ударило в стену за спиной, отбрасывая мое тело в сторону. И вдруг раздался такой грохот, что у меня заложило уши, а затем с потолка посыпались камни и мне пришлось вновь бежать.

Когда все смолкло, я обнаружила, что сижу на полу в полнейшей темноте. Перво-наперво убедилась, что супруг жив, после зажгла светлячок и осмотрелась. Впереди маячил темный проход, позади громоздились камни. Обвал! Черное заклинание меня не убило, но отрезало от супруга. Затряслась всем телом, поддавшись приступу паники.

Несколько лирн просто сидела, всматриваясь в одну точку перед собой. Напоминала сама себе, что знала, зачем меня сюда отправляют, вспоминала оставшихся позади, да и всех тех, кто ждет меня за пределами лабиринта. Если я сдамся, то погибнет Омур! Я уверенно поднялась, бросила клубок под ноги и отправилась навстречу своей судьбе, глядя только вперед.

Идти, мучаясь от неизвестности, пришлось недолго. Коридор дважды свернул и привел к глухой стене, посередине которой располагался четко очерченный квадрат. Из его щелей с шипением вырывались струйки горячего пара.

– Вот и добралась до черной двери, – вслух констатировала я. – И она действительно черная, из беровита все же! – Я подняла клубок, убрала в котомку, а ее оставила чуть в стороне – пока что мне не пригодится ее содержимое.

Квадрат внезапно дрогнул. От неожиданности я села на пол и с ужасом увидела, как в трещинах показались острые, блестящие, словно сталь, когти. И послышался голос – жалобный такой, просящий:

– Выпус-сти, выпус-сти меня… Мне тут холодно, одиноко, тос-скливо…

– А вы кто? – прошептала я, оглядываясь назад, хотя уже поняла, кто мне отвечает.

– Кто я? Я – всё, девочка!

– Что – всё? – единственное, что придумала спросить я.

– Вс-сё… – терпеливо повторили мне, видимо, ничего не желая объяснять.

Набравшись смелости, встала, а навий зверь продолжал уговаривать меня:

– Выпус-сти меня, девочка, и я ис-сполню любое твое желание.

– Любое? – Общаясь с ним, осматривала повреждения в беровитовой стене с помощью магии.

– Любое! – Голос навья стал громче. – Что хочешь с-сделаю! Озолочу! Станешь царицей!

– Царицей? Мм… – сделала вид, что раздумываю.

– Заманчиво? Коль не желаешь быть царицей – с-станешь богиней!

Призадумалась, мысленно прикидывая объем того, что мне предстоит сделать, и поинтересовалась:

– Точно любое желание исполните?

– Да! – возликовали за дверью.

Победно улыбнувшись, объявила:

– Тогда извольте убрать свои когти из трещин и добровольно сгинуть в своей Нави, пока я запечатываю дверь в наш мир!

Пара ирн прошла в полном молчании, а после раздалось грозное рычание:

– Да я ис-спепелю тебя черным огнем, девка!

– Выберитесь для начала из своей темницы, – опрометчиво предложила я.

Квадрат ощутимо тряхнуло, зверь за дверью угрожающе зашипел, и в трещинах показались десятки блестящих когтей.

«Мамочки-и-и! – про себя взвыла я. – Это сколько же у него конечностей?»

Подавив очередной приступ паники, прикоснулась к беровиту, стараясь быстрее закрыть все щели. «Котенок» рванулся вперед, но вдруг зашипел и вернулся ко мне. Выгнул спину, ощерился, замер. Я послала ему волну своей поддержки и мысленно сказала: «Успокойся, пожалуйста! Мне тоже очень страшно, но отступать нам некуда!»

Дальнейшие лирны смешались для меня в круговорот усилий моих и «котенка», мы вдвоем пытались перебороть магию более сильного навьего зверя. По моему лицу струился пот, дыхание с трудом вырывалось из легких, дурнота окутала голову. В попытке не упасть яростно ухватилась за когтистую пятерню и, зажмурившись, превратила ее в сверкающий и очень хрупкий эльфийский хрусталь. Не задерживаясь и особо не думая, я со всего размаху ударила по нему каблуком. На каменный пол посыпались прозрачные осколки. Зверь бешено завыл, квадрат снова тряхнула волна его силы, и меня откинуло назад.

Поднялась и бросилась вперед, ухватилась за очередную растопыренную кисть. Навий лапы отдернул, и уже тогда «котик» принялся восстанавливать поврежденный беровит. Квадрат дико содрогался, то тут, то там показывались острые когти, но мы с «котенком» не сдавались. Я смотрела только на дверь, не замечая крови, текущей из моих израненных ладоней.

«Еще немножко, еще чуток… мы справимся», – шептала я сама себе и «котенку». И вот наши старания увенчались успехом.

– Справились! – По моим щекам потекли слезы. Впереди темнела сплошная крепкая беровитовая стена.

Я облегченно выдохнула, а «котенок» широко зевнул. Дошла до обвала, и «котик» уснул, свернувшись клубком, да и меня ноги уже не держали. Прислонившись к стене, я задремала.

Проснулась оттого, что меня накрыла волна безысходности, идущая от супруга. Он отчаянно пытался мысленно дотянуться до меня. Торопливо откликнулась на его зов, а после уже занялась самолечением, разбудив и «котика». Удивилась, когда на мой зов вышла изящная кошка. Пушистая, снежно-белая, золотоглазая.

«А ты разве не кот?» – оторопело полюбопытствовала я.

На меня бросили весьма красноречивый взор, прищурились и объявили: «Знаешь, вероятно, ты первая из магов, кто догадался поток своей магии представить зверем, тем более котенком. Ну я и решила тебе подыграть».