башне из слоновой кости». Увы, мы живём в стране, которая расколота на левых и правых, на светских и религиозных, ашкеназов и сефардов, бедных и богатых. Я понимаю тебя, Илья. Ты талантливый человек, тебе хочется заниматься творчеством, стоять над схваткой. Но здесь это невозможно. Посмотри на наше общество, оно отравлено оккупацией. Наша армия на территориях превратилась в аппарат подавления. Не может быть свободен народ, который держит в рабстве другой народ. Он нравственно деградирует.

— Конечно, жизнь вынуждает израильтян разбираться в политике. И что предлагает партия Мерец?

— У неё прекрасная социал-демократическая программа, основанная на идеологии социальной справедливости. Она призывает к прекращению оккупации, мирному урегулированию палестино-израильского конфликта и созданию Палестинского государства. Соглашения Осло разработаны не без её помощи и поддержки.

— Я знаю, в Иудее и Самарии находится множество еврейских поселений. Для такого государства нужна территория. Что тогда делать с поселениями?

— Ничего не поделаешь, большинство придётся оттуда убрать.

Аарон ещё некоторое время разъяснял Илюше программу партии. «Европейскую социал-демократическую платформу пытаются увязать с головоломной израильской действительностью, — подумал он. — Хотя требование отделения религии от государства мне представляется правильным».

— Всё это, наверно, необходимо для процветания страны. Но я мало что понимаю в этих делах.

— Поэтому мы проводим семинары и разъясняем нашу позицию.

— Я подумаю, Аарон.

— Хаим обеспечит тебя материалами. У нас есть программа партии и на русском языке. Я слышал от своего русского коллеги, что «соловья баснями не кормят». Предлагаю перекусить.

Они подошли к столу, на котором в изобилии стояли блюда с пиццей с грибами и моцареллой, тарталетками, начинёнными печёночным паштетом, салатом и лимонным кремом, бутербродиками канапе с ветчиной и маслинами на шпажках, рулетами из сёмги и прочими закусками.

— Великолепный стол. Мири прекрасная хозяйка. Давай-ка выпьем.

Аарон взял бутылку «Шардоне» и наполнил два бокала.

— За дружбу и процветание страны, — произнёс он и, чуть закинув голову назад, выпил одним большим глотком.

Илюша последовал за ним. Подошёл Хаим и поинтересовался, нравится ли ему у них.

— Спасибо, Хаим. Здесь очень приятная атмосфера, а угощение просто великолепно.

— Я рад, Илья. Мири в восхищении от твоей супруги. У неё к тебе одна просьба, сыграй что-нибудь. Наши дети учились в консерватории, и мы тогда купили им рояль «Ямаха». Кстати, многие из гостей слышали твоё выступление во Дворце культуры.

— Конечно, Хаим. Я не могу отказать твоей супруге.

Хозяин провёл его в большую комнату, посредине которой стоял чёрный рояль. Все потянулись за ними. Илюша обвёл присутствующих взглядом, сел на круглый стул, открыл крышку инструмента и, задумавшись на несколько секунд, заиграл «Вальс» Шопена. Когда он закончил, раздались аплодисменты, дамы улыбались, комнату наполнили возгласы одобрения. Илюша исполнил ещё и «Ноктюрн». Мири с подругой подошла к нему.

— Это было великолепно. Мы все твои поклонники, Илья.

— Фортепиано хорошее, но немного расстроено. Я могу посоветовать вам прекрасного настройщика.

— Буду очень благодарна. У меня есть к тебе деловое предложение. Я работаю режиссёром на первом телевизионном канале. И я вот подумала сделать музыкальную программу и пригласить тебя и ещё исполнителей из новых репатриантов. Их, сейчас очень много. В оркестре Зубина Меты больше половины русские.

— Замечательная идея. Я с удовольствием приму участие. Мне нужно только согласовать её с программой моих выступлений. Я ведь ангажирован на год вперёд.

— Мне тоже нужно найти «окно» в программах передач. Я свяжусь с тобой.

Яна напомнила ему, что пора забрать детей, родителям утром рано вставать на работу. Они попрощались и вернулись в Рамат-Ган. Ариэль спал, смешно сопя носиком, Анечка полусонная, сидела на диване, положив голову на плечо дедушки.

— Дети у вас золотые, — сказала Софья Александровна.

— Спасибо вам большое, — поблагодарил Илюша. — Для меня эта поездка была очень важна.

Они взяли детей на руки, сели в машину и через минут двадцать были уже дома. Утром он отвёл Анечку в садик, а после завтрака открыл брошюру, которую вчера дал ему Хаим, и начал читать. Многие положения партийной программы, о которых вчера говорили с Аароном, стали понятней и очевидней. Закончив, задумался, откинув голову на спинку кресла. За этим занятием застала его Яна.

— Мне предложили присоединиться к партии Мерец. Что ты об этом думаешь?

— Мне больше нравится Авода. В прошлом году я даже голосовала за неё.

— Я вот ознакомился с её программой. Идеология очень напоминает шведских и норвежских социал-демократов. Но тем гораздо легче. Там нет такого сплетения народов и противоречий, на их землю никто не претендует. Мне кажется, наши приятели во многом правы. Ничего не поделаешь — у палестинцев должно быть своё государство.

— Спроси у брата.

— Не стоит, я представляю его реакцию. Он поселенец и наверняка относится к правому лагерю. Разве я не имею право думать иначе?

— Решай сам, Илюша. Пока нет дождя, погуляем? Я сейчас покормлю сыночка и сменю подгузник.

Через несколько дней позвонила Мири и сообщила, что получила одобрение начальства и денежные средства для подготовки передачи.

— Съёмки будем делать в четверг с утра в нашей студии Неве-Илан. Ты знаешь, где это?

— Да, я вижу её каждый раз, как проезжаю по иерусалимской дороге.

— Прекрасно. Мы нашли ещё двух музыкантов, Максима Вайнера и Александра Полоцкого. Ты их знаешь?

— Конечно. Это скрипачи мирового уровня.

— Очень рада. Программа часа на полтора. Будет беседа с вами и выступления минут по пятнадцать — двадцать.

— Хорошо, Мири.

— Привет от Хаима. Он тебе позвонит.

— Ему тоже привет.

В день съёмок он выехал из Рамат-Гана в семь часов, так как уже знал, что в рабочий день шоссе номер 1 забито движущимися в столицу автомобилями. Студии представляли собой внушительное сооружение из серых бетонных плит, вокруг которого громоздились многочисленные параболические антенны разных размеров и высоты. Илюша закатил «Хонду» на большую стоянку и направился к главному входу в здание. Он спросил охранника, где можно найти Мири Леви, но она уже шла ему навстречу.

Полоцкий, коренастый мужчина небольшого роста, сидел в кресле, блестя очками. Илюша впервые видел его так близко, хоть и исполнял несколько раз концерты с Израильским филармоническим оркестром, в котором он работал скрипачом. Он знал, что тот играл в ансамбле Большого театра и симфоническом оркестре СССР под управлением Евгения Светланова. Александр приподнялся и протянул ему руку для пожатия.

— Шалом, Илья. Нас сегодня будут популяризировать.

Широкая усмешка пробежала по его круглому лицу.

— Знаешь анекдот? Встречаются два еврея. Один из них спрашивает: «Где работаешь?» Другой отвечает: «В редакции журнала, популизатором». Проходит время и первый видит своего знакомого с метлой. «Что случилось?» «Выгнали». «За что?» «Не