— Потанцуем, — с поклоном протянул мне ладонь Тир, и я вложила свою, решив хорошенько расслабиться. Музыка, танцы, вкусная еда и никаких проблем до вечера — программа выглядела неплохо, и я решила не форсировать события.

* * *

Я нагрузила большую тарелку несколькими кусками торта и пирожными, добавила морс и приподняла, балансируя.

— Ты не лопнешь? — Тир сдул со лба челку и поддержал.

— Это не мне, — я покосилась на одинокую черную фигуру Бутча, который замер слева у входа. Он с самого начала решил не проходить далеко, выбрав первый столик, видимо, чтобы не портить праздник.

— Не стоит, — Кантор удержал меня за локоть. — Не стоит демонстрировать расположение дознавателям так явно.

— Все свои? — протянула я в ответ.

— Вайю, — Тир держал очень крепко — останутся синяки. — Достаточно того, какие ходят слухи…

— И какие? — Я стащила с куска Бутча засахаренную вишенку, закинула в рот и с удовольствием захрустела. — Просветишь?

— Блау и дознаватели, — процедил он сквозь зубы. — Они уедут в Столицу, а Предел будет помнить. У Квинтов были обыски, у Хейли…

— Пусти, — я выдернула локоть и поправила поднос, из мстительности добавив сверху ещё один кусок пирога. — Никто не будет указывать Блау, что делать, — тихо прошипела я в ответ, и, наступив ему со всей силы на ногу, так, что Кантор охнул, с сияющей улыбкой отправилась навстречу Бутчу.

— Не стоило, — менталист послушно взял поднос. — Завтрак был плотным.

— Дело не в еде, — я встала так, чтобы видеть весь зал целиком.

— Дело в форме, — подтвердил Бутч с тяжелым вздохом. — Именно поэтому — не стоило.

— Стоило именно поэтому, — я подмигнула менталисту и нагло стащила у него ещё одну вишенку, наблюдая, как надменный Кантор, демонстративно отвернувшись, отправился очаровывать очередную Дебби-Рози-Лиззи. Ну и псаки с ним.

* * *

С Нике мы столкнулись ниже по улице, прямо на повороте — решили прогуляться до кареты и подышать воздухом. Гости разъезжаться не собирались, и Кантор, перестав дуться, вышел проводить нас лично.

— Ты…, — прошипел Нике, поскользнувшись на ледовом крошеве по ногами, и почти налетев на меня на бегу.

— Вы, — холодно поправил Тир, сразу став взрослее и выше. И почему высокомерие всегда добавляет росту?

— …Блау, — наконец выдохнул он, скрипнув зубами. Выглядел Нике хреново — на форме не хватало пары пуговиц, шапка сидела набекрень, губа разбита, и вообще весь общий вид говорил о том, что он только что выполз из-под какой-то подворотни. — Где Винни, — он цепко схватил меня за грудки, крутанув, и тут же оказался на земле, лицом в снегу. Бутч успел раньше, чем я моргнула ресницами. — Где Винни, Блау…, — прошипел он, отплевываясь.

— Леди, — прошелестел Бутч, и медленно, с чувством вдавил его лицом в снег, так, чтобы Нике не мог дышать. — Леди Блау.

Я присела рядом, подобрав юбки, и махнула Бутчу, чтобы отпустил.

— И тебе ясного дня, Сакрорум. Коротко, четко и без эмоций, — добавила я, видя, что он опять открыл рот. — Что произошло?

— Винни, — наконец прохрипел он. — Винни взяли, и наших из целителей, и с третьего, из алхимиков… почти два курса…

Я покосилась на невозмутимого Бутча — неужели работают так быстро.

— При чем тут я? — я жестко зафиксировала его подбородок, покрутив из стороны в сторону — повреждения не серьезны, лечить — обойдется, и вытерла запачканные алым пальцы о снег.

— Ты… вы, — выплюнул он с истинно горской ненавистью, — предупредили меня… нас в лавке и…

— И? Меня не интересуют твои шашни Сакрорум, меня интересуют мои деньги и всё, что может помешать мне их вернуть. Я благодарна тебе за веру во всесилие Блау, но два курса — это слишком даже для нас, — добавила я насмешливо. — И ради чего? — я отряхнула сапожки. — Ты этого не стоишь.

— Но…, — растерянность на лице Нике можно было черпать ложкой. Идиот. Горский придурок. Выдумал себе врага и несся на всех парах, и что?

— Сакрорум, если твою пышку взяли, значит для этого есть объективные причины, — я кивнула в сторону Бутча, и глаза Нике расширились, он наконец увидел форму дознавателей и значок, ярко сияющий на лацкане.

— Она не пышка…

— Хоть пирожок, хоть тортик, Сакрорум, — рявкнула я. — Приди в себя.

— В Кернской проверки, — подтвердил кивком Кантор, увлеченно счищая снежинки с темно-синего рукава. — Ты распустила вассалов, Блау, — протянул он отвратительно капризным тоном. — Если бы это был не я…

Я тяжело вздохнула. Если бы это был не Тир, пришлось бы действовать очень жестко, чтобы поставить горца на место. Нике был хорош именно вот таким безбашенным презрением ко всяческим рангам и наплевательским отношением ко всем без исключения более статусным личностям. Идиотизм? Возможно. Горский идиотизм. Но раньше мне это нравилось, а сейчас, видя семнадцатилетнего Нике, мне просто хотелось скрипеть зубами от злости и бессилия, я не предполагала, что воспитание великовозрастного чада протекает настолько сложно. Ограничить и при этом не сломать. Бедный дядя.

— Что? — переспросил Кантор, последнюю фразу я произнесла вслух.

— Бедный дядя, — повторила я громче. — Бедные Старшие. Воспитывать очень сложно.

Кантор недоуменно изогнул бровь, а Бутч покосился с интересом.

— Пошел вон, Сакрорум, и декаду… нет две, просто не попадайся мне на глаза, — выдохнула я устало. Нике поднялся, неловко отряхнул снег, и с небрежным поклоном побрел прочь, дальше по улице. Идиот. Псакова пышка сделала из него полного идиота.

— Какой…, — Кантор подошел ближе и опять взял меня под локоть, — …интересный экземпляр.

— Тупой, — поправила я. — Мне достался на редкость тупой экземпляр. Горцы, — я пожала плечами. — Вечная головная боль…

— На Совете давно обсуждали варианты…

— Это не выход, — я выдернула руку у Кантора и раздражено хрустнула пальцами. — Давайте вырежем всех несогласных, это прямой путь к мятежу.

— Нет несогласных — нет тех, кто будет бунтовать, — философски протянул Тир.

— Всех — не вырезать, — вставил негромко свое веское слово Бутч.

— В Академии чистки, как в Легионе, — я развернулась к своему молчуну и требовательно перехватила его за рукав.

— Проверки, — мягко поправил он.

— Хранение запрещенных ингредиентов? — Саркастично добавила я. Если они ищут Шлемник, то это самый простой способ спугнуть всех и не найти ничего.

— И это тоже.

Тир наблюдал за нами с исследовательским интересом, делая какие-то свои выводы.

* * *

— Что в условиях? — Не удержалась от вопроса я. Управляющий сортировал на столе бумаги, но я видела, как по его лицу скользнула улыбка, изогнув уголки губ. Старые хрычи.