Но хватит об этом.

Мы с Кейт нашли бар мистера Мэдокса, оказавшийся уменьшенной копией того, что располагался наверху, и она стырила оттуда бутылку «Дом Периньон» урожая 1978 года, которую тут же откупорила и налила себе полный стакан.

Я обнаружил несколько бутылок теплого пива «Карлштадт», качество которого с возрастом вовсе не улучшается, — оно и оказалось мутным, что немудрено, поскольку хранилось с 1984 года. Но все равно оказалось весьма кстати.

Относительно мистера Теда Нэша можно было констатировать, что это был его второй и, есть надежда, последний выход из царства мертвых. Я насчитал в его теле семь дырок — целых семь! Совсем неплохой результат — семь попаданий из восьми выстрелов. Сказать по правде, я себя глупо чувствовал, пытаясь нащупать у него пульс, и Кейт спросила, за каким чертом мне это понадобилось. Но я очень хотел убедиться окончательно.

И еще по поводу Теда Нэша. За какие-то три минуты он ухитрился здорово меня взбесить. Во-первых, я не клоун, Тед, и моя жена не сука! Что же касается остального… ну, что было, то было. Даже Кейт может ошибиться в своих отношениях с мужчинами. Ведь не все же ее бойфренды звались Джон Кори.

Она, должно быть, догадалась, о чем я подумал, и, прикончив еще один стакан шампанского, заявила:

— Этого никогда не было. Он наврал.

Ну, у покойного Теда подтверждения не спросишь, так что я просто заметил:

— Эти цэрэушники всегда врут.

— Можешь мне верить.

У нее был «глок» Теда, поэтому я сказал:

— Я тебе верю, милая.

Тут она вспомнила, что является юристом и агентом ФБР.

— Я смогу оправдаться за первый и второй выстрел — заявить, что это была самооборона. Но остальные шесть объяснить трудновато.

— Давай скажем, что Тед поспорил, будто ты не попадешь в него все восемь раз. С удовольствием возьму на себя почести за его убийство.

— Спасибо, только… я сама справлюсь.

Мы вернулись в комнату с СНЧ-передатчиком, глянули на мониторы системы наблюдения и убедились, что люди Шеффера уже прибыли в своих машинах, с полицейскими опознавательными знаками и без таковых, а с ними и «скорая помощь» и стоят перед закрытыми воротами.

Странно, но ворота им никто не открыл, и первая машина вышибла их своим передком.

Потом два полицейских в форме прошли в караулку, и через несколько минут санитары «скорой помощи» вынесли оттуда на носилках чье-то тело и задвинули в свою машину.

— Это что такое? — удивилась Кейт.

— Думаю, Дерек умер.

— Умер?

— Ага. Мэдокс приказал ему прибрать в доме и избавиться от «доджа» Руди. Но ему вовсе не хотелось, чтобы Дерек потом всем об этом рассказывал или сообщил, где располагается ядерное убежище… Ну вот он и велел кому-то от него избавиться.

— Бэйн Мэдокс, кажется, обо всем успел позаботиться.

— Кое о чем не успел. И уже никогда не успеет.

Мы дали им пятнадцать минут, чтобы все стратегические позиции наверху наверняка заняли нужные люди, потом взобрались по винтовой лестнице, нашли выключатель гидравлического подъемника и выбрались в игровую, полную чистого, свежего воздуха.

Затем достали свои удостоверения и, размахивая ими, пошли от одного полицейского к другому, пока не оказались в большой комнате, где майор Шеффер устроил командный пункт, установив там рацию и собрав нескольких своих ребят. Кайзер Вильгельм спал возле камина, посапывая и попердывая.

— И что, скажите на милость, тут происходит? — уставился на нас Шеффер.

— Убийство Харри Маллера раскрыто. Это сделали Бэйн Мэдокс и Карл, его дворецкий.

— Да ну? А где Мэдокс?

— В ядерном убежище.

— Мы обыскали подвал дома.

Я объяснил, как найти убежище, и добавил:

— Там три трупа и один серьезно раненный.

— Чьи трупы?

— Мэдокса, Карла и еще одного парня.

— Мэдокс мертв? И отчего же он умер?

Я ответил уклончиво:

— Пошлите туда своих криминалистов. И еще — раненому нужна помощь.

Шеффер взял рацию и отдал приказания касательно убежища.

А я дал ему еще один совет:

— Надо бы разоружить и запереть всех тутошних охранников.

— Они уже разоружены и заперты в своей казарме. Сидят под охраной.

— Отлично.

— А что у нас на них имеется?

— Они соучастники и свидетели убийства Харри. Скажите им, что их босс убит, и увидите, как они сразу запоют.

Он кивнул.

— Эти три дизеля и генераторы крутились на полную мощность, и мы их выключили. Вы узнали, для чего они?

— Ну, Фред оказался прав: для подлодок.

— Как?..

— Извините, майор, — подключилась Кейт, — но это подпадает под категорию секретной информации, относящейся к вопросам национальной безопасности.

— Да ну?

Я сменил тему, вернувшись к убийствам, и сообщил Шефферу:

— Не ищите здесь Путова.

— Почему?

— Да потому что, по словам покойного мистера Мэдокса, он убил своего гостя доктора Путова и засунул его тело в измельчитель для веток.

— Что?!

— Ну, если хотите знать, Путов получил по заслугам. Больше ничего сообщить не могу. Скажите экспертам-криминалистам, чтобы особое внимание обратили на этот измельчитель. А если там пусто, можно подумать о сборе медвежьего дерьма и поискать в нем остатки ДНК доктора Путова…

— Я не совсем понимаю… — пробормотал Шеффер.

— Послушайте, — перебил я, — а что случилось с парнем в караулке?

— Он мертв.

— Дерек, да?

— Так было написано на его нагрудной табличке. Криминалисты предполагают отравление. Может, какой-то невротоксин. Парень корчился как эпилептик, прежде чем умер.

— Надеюсь, этой дряни не было в «поросятах», — сказал я Кейт.

— Мы не обнаружили никаких «поросят», — сообщил Шеффер. — Но на столе в караулке стоял кофейник со свежесваренным кофе, а этот парень выронил кружку и разлил остатки на стол. Так что яд, вероятно, был в кофе. Его отправили на токсикологический анализ.

— Мэдокс обо всем позаботился, — произнесла Кейт.

— Больше не позаботится.

— А здесь есть кто-нибудь из ФБР? — спросила она у Шеффера.

— О да! Они устроили собственный командный пост. — Он мотнул головой вверх и пояснил: — В кабинете Мэдокса. И ваш приятель Гриффит тоже там. И все еще хочет вас видеть.