— Кхм, молодые люди, — ворвался в наш мирок вкрадчивый голос жреца. — Целуются обычно после обряда, но если вам не нужно…

— Нужно, — тут же среагировал Шер, отрываясь от моих губ. И уточнил у меня, все так же не разжимая рук: — Больше нет сомнений?

— Ну, я бы попробовала со вторым для полной уверенности, — томно прошептала я, касаясь пальцами горящих губ.

— Ну уж нет! — заявил идентифицированный жених и притиснул меня сильнее. Позади кто-то закашлялся. — Все, начинаем!

Жрец покачал головой.

Начался обряд.

Вопреки ожиданиям все прошло быстро, легко и без малейших задержек. Не рухнул потолок, не взорвался алтарь, не сошел с постамента бог. Уже через несколько минут по нашим рукам змеилась мерцающая брачная татуировка.

Пока свидетели подтверждали ритуал, что было не столько обязательным, сколько традиционным действом, мы снова целовались. А потом поблагодарили жреца и вышли-таки в зимнюю ночь.

Поддельного Шера среди свидетелей больше не было, зато обнаружился Левус. Он вместе с остальными подошел поздравить нас и проводить до кареты.

— Почему он выглядел как ты? — спросила я, уже забравшись в теплое нутро.

— Договариваться о церемонии традиционно должен жених, а я, как ты помнишь, был занят уговорами невесты. — Шер снова перетащил меня к себе на колени, обнял.

— Даже камзол такой же, — пробормотала я растерянно. — И часто вы так меняетесь?

— Левус и Прат — мои заместители. — Шер пожал плечами и снова уткнулся в шею, дразня легкими прикосновениями.

— Погоди, так они и с любовницами… — И я распахнула глаза, когда пришло это осознание.

— Мне надо было поддерживать образ бабника и повесы, а работать тоже когда-то надо. Разочарована?

Честно говоря, от этого признания я испытала небывалое облегчение, а не разочарование, но не подколоть любимого не могла, спросила невинно:

— В моей постели они тоже будут тебя замещать, когда ты засидишься на работе?

Меня почти тут же опрокинули на диванчик, так что Шер с разом потемневшими глазами нависал теперь сверху.

— Никаких посторонних в твоей постели не будет, дорогая моя жена, — с нажимом проговорил он. — Я, как выяснилось, очень ревнивый муж.

Пришлось повозиться, высвобождая руки, взяться за ворот камзола этого ревнивого мужа и притянуть его еще ближе, чтобы выдохнуть в самые губы:

— Как выяснилось, дорогой мой муж, я очень ревнивая жена, так что никаких посторонних женщин в твоей постели тоже не будет. И не пытайся прикрыться заместителями, — и притянула Шера еще ближе.

Последней связной мыслью было осознание того, что список условий, о котором я говорила в театре, озвучить так и не успела. А потом все посторонние размышления выветрились, остались лишь чистое удовольствие и волны желания, все настойчивее сжимающие низ живота.

Когда наш экипаж качнулся, останавливаясь, я плохо соображала, что происходит, и не в первый уже раз пыталась расстегнуть пуговки синего камзола. Даже в некотором смысле преуспела: внешний вид Шера был так же далек от приличного, как и у меня. Однако свидетелем нашего падения, как выяснилось, мог стать только кучер, но он подчеркнуто смотрел куда угодно, но не на нас. Дисциплина.

— Ой, не ожидала, что мы приедем именно сюда! — Вокруг простирался знакомый парк, небольшой фонарь подсвечивал ограду и вход в мою башню.

— Я подумал, что в родовом гнезде нам покоя не дадут, да и ты будешь смущаться, — пояснил Шер, подхватывая меня на руки, и добавил весело: — А из дворца меня выселяют в связи с опалой.

Ступить на землю мне не дали до самого крыльца. А там пришлось спешиться, потому что на ступенях перед дверью обнаружился внушительный букет в легких сполохах магии.

Муж поставил меня на дорожку и шагнул к находке первым, протягивая руку. И озадаченно констатировал:

— Адресное заклинание, от Альгера.

А я уже шагнула к цветам, извлекая вставленную между бутонами карточку. Послание мы зачитывали вместе.

«Спасибо!» — было выведено крупным размашистым почерком блондинистого мага.

А ниже мелко шел постскриптум: «Мы все починили и убрали».

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — Шер смерил меня очень подозрительным взглядом, задвинул корзину в открытую дверь и прошел следом за мной.

— Дай-ка подумать, — проворковала я, изображая усиленную мыслительную деятельность, пока меня избавляли от шубки, и наконец сообщила с проказливой улыбкой: — Нет. Не хочу.

— Ох, Вероника, — угрожающе начал Шер, делая первый шаг ко мне. — Я никогда не любил пытки, но ты буквально вынуждаешь…

Стоит ли говорить, что сбежать от него я не успела? Да не очень-то и старалась.

Это был третий день нашего медового месяца, вернее, его не слишком раннее утро. Сегодня я проснулась первой, некоторое время лежала, слушая дыхание за спиной и чувствуя себя неимоверно счастливой. Потом завозилась под рукой, прижимавшей меня к горячему обнаженному телу, и повернулась, разглядывая в рассеянном утреннем свете своего теперь уже мужа. До сих пор все происходящее казалось чуточку нереальным. И я затихла, любуясь спокойным лицом без обычной сосредоточенности и властности, боролась с желанием обвести высокие скулы, уколоться об отросшую щетину. Но боялась разбудить — уснули мы совсем незадолго до рассвета. От воспоминаний о событиях этой и предыдущей ночи живот скрутило сладкой судорогой. А потом организм напомнил о более прозаичной причине пробуждения. Пришлось вставать. Выбралась из-под руки, подхватила небрежно свисающий со спинки стула халатик и пошла вниз. Купальни в этом строении располагались на первом этаже, жилые комнаты предполагались там же, во флигеле, но мне нравилось жить именно в башне. Так что по естественным нуждам и умываться приходилось ходить сюда.

Правда, первым делом заглянула на кухню. От вчерашнего роскошного ужина, который нам доставил на дом один из лучших мастольских ресторанов, осталось не слишком много, так что я всерьез озадачилась новым заказом, но сперва было решено искупаться. Умытая и посвежевшая, я прислушалась к настойчивому голосу желудка и вновь побрела на кухню.

Замерла уже в дверях, любуясь хозяйничающим там мужчиной, пока со спины. А любоваться было чем: халатом Шер себя не обременял. Из вещей у него тут было только то, в чем приехал после нашей стремительной свадьбы, причем несколько пострадавшее в процессе снимания.

Подкрасться неслышно, как обычно, не удалось. Муж меня заметил, так что я была осчастливлена не менее впечатляющим видом спереди.

— Доброе утро! — Шер отложил переговорный амулет. — Я заказал нам завтрак.

Дальше я как-то очень быстро оказалась в горячих объятиях, а потом и сидящей на высокой столешнице буфета, уже почти без халатика.