это-то мне и нравится. У меня на это глаз. Батарея мне сразу понравилась… У махновцев был полный бардак.

— Как, ты и у махновцев побывал?

— Ну конечно.

— А почему ты не хочешь остаться просто дома?

— Нет. Скучно. Мы не дружны в семье. Я хочу посмотреть белый свет.

— А ты о том подумал, что мы можем проиграть войну? Что ты тогда будешь делать? Мы-то, вероятно, покинем Россию.

— Куда же вы поедете?

— Я не знаю. За границу.

— Вот это здорово. Я всегда мечтал попасть в Америку… Когда вы едете? Смотрите, меня не забудьте.

— Мы еще не потеряли войны. Наоборот, все идет хорошо.

— Жаль…

— Как тебя звать?

— Байбарак. А тебя?

— Видишь ли, Байбарак, я возьму тебя на пробу в свое орудие. Теперь ты должен называть меня «господин поручик», потому что я твой начальник.

— Ладно. Я уже поспрошал у хлопцев. Они говорят, что ты не вредный.

— Байбарак, — сказал я строго. — Ты должен приучиться к более военной речи. И главное, ухаживай хорошо за лошадьми. Иначе я отошлю тебя… в деревню.

У него сделалось испуганное лицо, и он отдал мне честь (к пустой голове), да так нескладно, что я невольно рассмеялся.

Ни старший офицер Обозненко, ни командир батареи Шапиловский не были очарованы Байбараком, потому что он делал гафы, хоть и без намерения.

— Где вы откопали этого разбойника?

Я посадил Байбарака ездовым, и он исправно делал свое дело, и лошади у него были в порядке. Он не дезертировал. Он выехал с нами в Галлиполи и эмигрировал с другими в Бразилию. Там им не понравилось. Их повезли обратно в Галлиполи. Байбарак и поручик Казицкий спрыгнули с парохода и уплыли на Корсику. Пароход, конечно, не остановился и никаких мер к их спасению не принял. Люди говорили, что им удалось доплыть, будто бы их видели.

Разогнав красных из соседних деревень, мы вернулись в Ромны. Подходя к городу, мы заранее радовались отдыху в благоустроенной обстановке. Но не тут-то было. Войдя в город, мы увидели строящиеся полки и первую батарею, готовые к походу. Пришлось присоединиться к колонне и двинуться на север. Мы были очень разочарованы.

Рубанка

Было начало августа 1919 года, тепло и продовольствия сколько угодно. Наша дивизия пошла короткими переходами на север. Боев было мало. Красные уходили.

После небольшой перестрелки мы перешли громадное поле сахарной свеклы и остановились на улице деревни Рубанки. Невдалеке проходила стена с решеткой, и за ней виднелись липы и дубы большого парка.

— Чье это имение? — спросил я крестьянина.

— Рачинских.

Я пошел по парку. Он не успел еще зарасти. Пруды, еще видны дорожки. Вот и дом, в сравнительно хорошем состоянии. Конечно, разграблен, но остались двери, окна и даже кое-где стекла. Я вошел на второй этаж, там всегда бывали груды писем и фотографий. Наклонился, чтобы взять одну из них, и ахнул, потому что на меня смотрело лицо тетки. Встречал ее часто у тети Маши Якунчиковой. Так это было все далеко и неожиданно, что не сразу вспомнил ее имя. Стал рыться в фотографиях и нашел еще знакомые лица. Рачинские, Рачинские?.. Ведь у нас были родственники Рачинские.

В это время пулеметчик Костя Унгерн протянул мне письмо:

— Смотрите, письмо Мамонтовой.

Я был взволнован. Пошел в деревню и расспросами нашел управляющего. Он отнесся сперва хмуро и недоверчиво и устроил мне экзамен. Я должен был перечислить свою родословную. Убедившись, что я действительно Мамонтов, он бросился мне на шею и зарыдал.

— Вы идете в Москву. Расскажите там, что случилось. Я не виноват…

Я его успокоил. Все имения разграблены и даже сожжены. Это еще в сравнительно хорошем состоянии.

— Пойдемте, — сказал он таинственно.

Мы вернулись в дом. Он осмотрелся, убедился, что мы одни, и отодвинул тяжелый шкаф в конце коридора. За ним была дверь, он отпер ее ключом. Я ахнул. Там были две комнаты, наполненные вещами, картинами и мебелью.

— Мне удалось сохранить эти две комнаты и постепенно снести сюда ценные вещи. Войдите. — Он снова запер дверь.

Я себя чувствовал как в прошлом столетии, среди этих чудом сохранившихся предметов.

— Вот вы там в Москве расскажите, что я спас, что мог.

— До Москвы надо еще дойти и остаться в живых.

— Ну, Бог вам поможет… Что вы мне посоветуете делать с этими вещам?

Несмотря на свою молодость, я дал ему очень практический совет:

— Видите ли, вам не удастся сохранить эти вещи… Белые, как и красные, грабят и реквизируют. Подождите два-три дня, пока пройдут войска. Уложите все в ящики, отвезите в большой город, продайте и на вырученные деньги купите доллары или английские фунты.

Он был возмущен моим советом. Он управлял этим имением тридцать лет, а до него его отец, а до отца его дед. Он не мог поверить, что имения кончились и никогда не возродятся.

— Как можно продать эти вещи?! Каждая вещь дорога для вашей семьи. На кресле, на котором вы сидите, сидела обыкновенно ваша бабушка…

Он очень расстроился и холодно со мной простился. Особенно после того, как на правах родственника я снял со стены и взял себе большую и подробную карту Юга России. Карта мне очень пригодилась, хорошие карты были редки. Думаю, что управляющий едва ли последовал моему совету. Со