написать для Ельцина пояснительную записку с изложением того, что необходимо сделать. Гайдар и его команда начали работать на государственной «даче № 15» в Архангельском-2[1275]. Неподалеку, на «даче № 6», трудилась группа Сабурова. Конкурирующие команды поддерживали дружеские отношения и даже приглашали друг друга поужинать и выпить. Гайдар, однако, понимал, что ему нужно обогнать конкурента[1276]. Бурбулис, Козырев и юридический советник Ельцина Сергей Шахрай часто навещали «дачу № 15» и обсуждали ход работы. Бурбулис и Гайдар хорошо сработались. По воспоминаниям Гайдара, Бурбулис знал, «как просчитать варианты, привлечь перспективных людей и экспертов». Бурбулис же хвалил Гайдара за то, что тот подкреплял свою политику «правовой конструкцией, проектами нормативных актов»[1277].

Отпрыск высшей советской культурной элиты, Гайдар не разделял жажды Бурбулиса и его друзей сокрушить Советский Союз. До конца августа он предполагал, что Горбачев может просто назначить Ельцина своим преемником. В том сценарии «Ельцин легитимно подчиняет себе союзные структуры и, обладая безусловным в ту пору авторитетом общенародного лидера, обеспечивает слияние двух центров власти»[1278]. Вместо этого Ельцин узурпировал полномочия Горбачева, но отказался занять его пост, Украина объявила о независимости, а Горбачев создал обреченное на провал временное правительство. Уникальная возможность была упущена. Гайдар не сомневался: у горбачевского Госсовета нет будущего, и лучше уничтожить такой гибрид, чем работать на него. Западные экономисты, с которыми консультировался Гайдар, с этим соглашались. Специалист из Стэнфорда Рюдигер Дорнбуш, который исследовал крах Австро-Венгрии в 1918 году, советовал в первую очередь восстановить стабильную валюту[1279].

В мемуарах Гайдар писал, что ему пришлось действовать, как пилоту пикирующего самолета. Советская система распределения ресурсов и товаров рухнула. Действовал протекционизм по принципу «разори соседа». Рубль перестал работать, и люди начали запасаться продуктами и товарами. В этих условия пилоту нужно было включать новый двигатель – рыночную экономику, чтобы самолет не разбился. Времени на рассуждения и детали не оставалось. Хотя метафора убедительна, советская экономика была не самолетом. Она была частью государства, которое, по убеждению Гайдара и Бурбулиса, уже самоуничтожилось. Для рождения и жизни России требовалось сбросить оболочку Советского Союза[1280].

23 сентября команда Гайдара представила первый проект документа под названием «Стратегия России в переходный период». Текст начинался с обзора мировой истории рыночных реформ в двадцатом веке, включая ленинский НЭП и реформы Маргарет Тэтчер. Залогом успеха составители считали коллектив профессиональных экономистов в сочетании с решительным политическим лидером. Авторитет Ельцина, говорилось в документе, «пока достаточен для проведения стабилизационной политики». Если авторитет будет растрачен, это приведет к усилению консервативной оппозиции: «Для харизматического лидера лучше быть непопулярным в начале трудного пути реформ, чем популистские заигрывания без реального продвижения к намеченным целям…»[1281] Посыл был ясен: Ельцин мог потратить свой политический капитал на грандиозное дело – создание новой России, либо стать еще одним провальным лидером, как Горбачев. Бурбулис не обсуждал документ ни с кем за пределами своего консультативного совета. «Стратегия России» писалась в расчете на одного читателя – Бориса Ельцина.

На следующий день Бурбулис вылетел в Сочи с документом в портфеле, Ельцин отдыхал неподалеку в правительственной резиденции «Бочаров ручей». Но российский лидер решительно отверг предложенную схему. Бурбулис вспоминал, что президент России хотел «еще подождать, когда кто-то принесет более удобный план и не потребуется идти на столь кардинальные меры»[1282]. Ельцина обхаживал Горбачев. В присутствии Руцкого, Силаева, Сабурова, Попова, Собчака и Явлинского советский лидер позвонил ему из Кремля и стал убеждать, что лучший способ для России защитить свои экономические интересы по отношению к другим республикам – заключить с ними экономическое соглашение. Горбачев призвал Ельцина «взять на себя все и объединить вокруг России». Перед приездом Бурбулиса в Сочи конкурент Гайдара, Евгений Сабуров, также разговаривал с российским президентом. Тот согласился, что программа Сабурова – хорошая основа для переговоров об экономическом соглашении между постсоветскими республиками[1283].

Бурбулису нужно было разрушить аргументацию Горбачева, Явлинского и Сабурова. Он вслух читал Ельцину документ Гайдара и отвечал на возникающие вопросы. В тексте говорилось: установив контроль над собственностью на своей территории, республики теперь стремились использовать новый союз, чтобы «перераспределять в свою пользу собственность и ресурсы России». В первую очередь – нефть и газ. Только полный суверенитет мог дать России реальный контроль над своими ресурсами. Российскому правительству надлежало установить собственную денежную, налоговую и бюджетную политику, право печатать деньги и создавать таможенные посты. Бурбулис и Гайдар предложили «скрытое инициирование работы по созданию экономического сообщества… в котором Россия в силу своего геополитического положения, производственного и сырьевого потенциала займет место неформального лидера» при помощи системы двусторонних военно-политических союзов, торговой зоны с единой валютой – рублем, общих энергетических и транспортных комплексов, а также научно-технического сотрудничества. В отношении армии меморандум рекомендовал «провести конфиденциальные переговоры с руководством Вооруженных Сил о том, что единственный способ сохранить армию − постепенно сделать ее российской»[1284]. По сути, авторы предлагали то, чего добивался Горбачев, но без Горбачева и его «союзного центра», в рамках Российской Федерации.

На убеждение Ельцина ушло три дня. «Мы были втроем», – вспоминал Бурбулис. Третьим был телохранитель Коржаков, который «приносил еду на берег и время от времени какие-то предлагал развлечения… Теннис, баню…»[1285] Русская баня – самое место для мужских задушевных разговоров и трудных решений. Ельцину, разумеется, всегда хотелось избавиться от советского президента и временного правительства. Неделей ранее Госсовет под председательством Горбачева командировал Ельцина и Назарбаева в Нагорный Карабах с миротворческой миссией. Поездка завершилась неудачей – вооруженные столкновения между армянами и азербайджанцами продолжились. Ельцин досадовал – он потратил свой политический капитал на тщетную затею. Это подтверждало главный тезис Гайдара: авторитет российского президента падал всякий раз, как он выражал поддержку временному правительству Горбачева.

Хотя в экономической части меморандум представлял для Ельцина темный лес, он давал надежду на выход из ситуации – Российская Федерация приступит к экономическим реформам и поведет за собой другие республики. Наконец российский президент согласился: «Если ничего другого нет, значит, будем делать так. Точка». Когда обсуждали, кто будет отвечать за экономику, Бурбулис сказал, что Гайдар и его люди должны претворить в жизнь то, во что верят. Будущее реформаторское правительство будет опираться на «три силы»: профессионализм, политическую волю и народную поддержку. Первое обеспечит Гайдар, второе и третье – Ельцин. Российский лидер заявил, что встретится с Гайдаром в Москве и тогда примет окончательное решение. По возвращении в столицу 28 сентября Бурбулис сообщил близким друзьям и соратникам, что обратный отсчет для временного правительства Горбачева уже начался[1286].

УКРАИНА И