Позднее Джилас так вспоминал сентябрь 1947-го в Шклярска-Порембе: «В кулуарах, ещё до докладов Дюкло и Лонго о своих партиях, Кардель и я упомянули Жданову и Маленкову—и они тоже нам предложили — о критике французской и итальянской партий. Жданов этого едва дождался: "Нужно их критиковать!"».

А вот свидетельство Карделя: «Когда в перерыве Джилас и я разговаривали со Ждановым, он спросил нас, что мы думаем о положении и политике коммунистических партий Италии и Франции. Мы высказали ему наше тогдашнее мнение, которое было довольно критическим… Жданов кивал головой и особенно не комментировал наше мнение, но немного позднее, в тот же или на следующий день, позвал в свою канцелярию и предложил мне, чтобы Джилас и я публично, на заседании, подвергли критике итальянскую коммунистическую партию, как и компартию Франции, в духе того, что мы ему говорили в частной беседе».

Однако помимо критики французских и итальянских коммунистов у совещания в Шклярска-Порембе была ещё одна, даже более важная задача — дать крупнейшим компартиям Европы общую директиву об особенностях нового послевоенного мира и задачах коммунистического движения. Если Георгий Маленков, как и все остальные делегаты, выступил с докладом о деятельности ВКП(б), то Андрей Жданов представил вниманию участников совсем иной документ — подготовленный им доклад «О международном положении».

Полуторачасовое выступление Жданова началось в час дня 25 сентября 1947 года и сразу вошло в историю, как только о нём стало известно за пределами курортного коттеджа в Шклярска-Порембе. Для Запада этот доклад нашего героя стал аналогом Фултонской речи Черчилля, с которой в российской и советской исторической традиции отсчитывается начало холодной войны. Но противники СССР отсчитывали «официальное» начало глобального противостояния именно с доклада Жданова.

Весной 1946 года проигравший свою любимую Британскую империю сэр Уинстон Черчилль обиженно вещал в американском Фултоне: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен "железный занавес". За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы…»

Жданов на границе Польши, Чехословакии и ещё оккупированной Германии осенью 1947 года озвучил по сути тот же тезис, но без публицистических красивостей потомка герцогов Мальборо: «Сформировались две противоположные политические линии: на одном полюсе политика СССР и демократических стран, направленная на подрыв империализма и укрепление демократии, на другом полюсе политика США и Англии, направленная на усиление империализма и удушение демократии…»

И поныне, в начале XXI века, актуальны тезисы товарища Жданова об особенностях политики США: «Экспансионистская внешняя политика, вдохновляемая и проводимая американской реакцией, предусматривает одновременную активность по всем направлениям:

1) военно-стратегические мероприятия,

2) экономическая экспансия и

3) идеологическая борьба.

…Одним из направлений идеологической "кампании", сопутствующей планам порабощения Европы, является нападение на принцип национального суверенитета, призыв к отказу от суверенных прав народов и противопоставление им идей "всемирного правительства". Смысл этой кампании состоит в том, чтобы приукрасить безудержную экспансию американского империализма, бесцеремонно нарушающего суверенные права народов, выставить США в роли поборника общечеловеческих законов, а тех, кто сопротивляется американскому проникновению, представить сторонниками отжившего "эгоистического" национализма… Идея "всемирного правительства" используется как средство давления в целях идейного разоружения народов, отстаивающих свою независимость от посягательств со стороны американского империализма».

Сформулированные Ждановым тезисы о расколе мира на два лагеря, об уходящих в прошлое последних колониальных империях и превращении бывших великих держав Европы в фактических сателлитов США в наше время выглядят общеизвестными и даже банальными истинами, но тогда, в 1947 году, они не были ещё столь очевидными.

Жданов предвосхитил и многие приёмы холодной войны, которым на ближайшие десятилетия предстояло стать стандартными клише идеологического противоборства. В частности, он довольно убедительно для многих своих современников, особенно марксистов тех лет, ответил на модные и сейчас обвинения СССР в тоталитаризме и отсутствии формальной многопартийности:

«В идеологической борьбе против СССР американские империалисты, не разбираясь в политических вопросах и демонстрируя своё невежество, выделяют прежде всего идею о том, чтобы изобразить Советский Союз как силу якобы антидемократическую, тоталитарную, а США и Англию и весь капиталистический мир как демократию. Эта платформа идеологической борьбы — защита буржуазной лжедемократии и обвинение коммунизма в тоталитаризме — объединяет всех без исключения врагов рабочего класса, начиная от капиталистических магнатов и кончая лидерами правых социалистов, которые с величайшей готовностью подхватывают любую клевету на СССР, подсказанную их империалистическими хозяевами. Стержнем этой мошеннической пропаганды является утверждение о том, что признаком истинной демократии служит якобы многопартийность и наличие организованного в оппозицию меньшинства. На этом основании английские лейбористы, не жалеющие сил для борьбы против коммунизма, хотели бы обнаружить антагонистические классы и соответствующую борьбу партий в СССР. Невежды в политике — они никак не могут понять, что в СССР уже давно нет капиталистов и помещиков, нет антагонистических классов и нет ввиду этого множественности партий. Они хотели бы иметь в СССР милые их сердцу буржуазные, в том числе псевдосоциалистические партии, как империалистическую агентуру. Но, к их прискорбию, история обрекла эти эксплуататорские буржуазные партии на исчезновение».

В завершение своего обширного доклада Жданов недвусмысленно дал понять, что в новых условиях важнейшим долгом коммунистов всех стран, особенно там, где они входят в состав правительств, является оказание помощи и поддержки Советскому Союзу: «Поскольку во главе сопротивления новым попыткам империалистической экспансии стоит Советский Союз, братские компартии должны исходить из того, что, укрепляя политическое положение в своих странах, они одновременно заинтересованы в укреплении мощи Советского Союза как главной опоры демократии и социализма». Далее он выразил несогласие с тем, что некоторые деятели компартий подчёркивают свою независимость от Москвы: «Нарочитое подчёркивание этой "независимости" от Москвы, "отречение" от Москвы по сути дела означает угодничество, приспособленчество, подыгрывание тем, кто считает Москву врагом».

Так идейный авторитет СССР Жданов искусно конвертировал в прямое геополитическое влияние нашей страны. Что, однако, не стоит воспринимать только как использование коммунистической доктрины в сугубо государственных целях — влияние СССР в те годы и означало распространение социализма и идей коммунизма на планете. Так что здесь вполне можно констатировать диалектическое единство противоположностей — интернациональной доктрины и национальных интересов России.